Химия без прикрас (СИ)

Дальше всеобщая демонстрация терпения: химик терпеливо ждет, когда Белозеров соберется с мыслями, Белозеров терпеливо ждет, когда я допишу первые слова, а я, вместе с остальными учениками, терпеливо жду, когда публичное унижение Белозерова, наконец, закончится. Но…

— Дмитриева, вы меня за идиота держите? — не поворачиваясь, злобно спросил Дмитрий Николаевич.

Я растерянно замерла, чувствуя, как сердце начало биться чуть быстрей, а потом, увидев свое отражение в стеклянной дверце шкафа, стоящего в конце класса, стала медленно-медленно стирать слова с доски рукавом блузки.

Надеюсь, Белозеров успел разобрать хоть что-то. Хотя, судя по тому, как он обреченно на меня посмотрел — вряд ли.

— Николай, особенности химии галогенов, будьте добры, — повторил Дмитрий Николаевич, и Белозеров, глубоко вздохнув, наконец, раскрыл рот.

— Ну… Эти вещества, металлы…

Э-м-м… Не верно. Я бы даже сказала «мимо», как любил в таких ситуациях отвечать химик. Но на данный момент он только склонил голову чуть набок, слушая ответ ученика. И, похоже, он был крайне разочарован, хотя, если подумать, конкретно эту тему мы не разбирали. Да, можно было немного подготовиться, но… Чуть-чуть не справедливо получается. Только вот само понятие «справедливость» с Дмитрием Николаевичем не вязалось. И он по-своему был прав, беспощадно заваливая нас сложными вопросами: в той стезе, которую мы выбрали, надо быть готовым ко всему, быть абсолютно уверенными в своих знаниях, пока нет опыта, и, конечно же, быть всегда на шаг впереди самого себя.

— Не подавитесь собственным невежеством, Белозеров.

Ну, если подумать, это не самое обидное, что он говорил своим ученикам.

— Я прекрасно знаю, Белозеров, что мы не разбирали еще этой темы на уроке. Но, тем не менее, я рекомендовал ознакомиться с тем материалом, что давал вам за две недели до семинара, не так ли?

— Я забыл, Дмитрий Николаевич, — пробурчал Коля, стыдливо опустив голову.

— Это печально. В нашей сфере забывчивость, невнимательность может сыграть с вами злую шутку, — начал объяснять химик. — Вот, представьте, что вы, например, устроились главным технологом на химическом заводе. Важно ли помнить, из каких металлов будут заглушки на емкостях с веществами, с которыми вы работаете?

— Не знаю, — признался Белозеров.

— Другие варианты? — Дмитрий Николаевич посмотрел на учеников. Те неуверенно закивали. — Ну же, увереннее!

— Да, важно, — редкий хор голосов огласил класс.

— Конечно, важно! И вы должны быть уверены, какую емкость какой заглушкой следует закрывать. Кто скажет, почему?

Снова молчание. На минуту мне показалось, что Дмитрий Николаевич немного пожалел, что ТАК запугал своих учеников. Он еще раз повторил свое «почему» и нетерпеливо добавил: — Ну?

— Бахнет, — коротко и уверенно ответила я. Дмитрий Николаевич, словно вспомнив о моем существовании, повернулся и одобрительно кивнул.

— Совершенно верно, Дмитриева, — кажется, он чуть улыбнулся. — Выражаясь вашим языком — бахнет! Ясно, Белозеров?

— Ясно, — буркнул Колян.

— Садитесь, — отрезал химик. — Есть еще желающие? Химические особенности галогенов. Прошу, господа будущие коллеги! — Лебедев чуть улыбнулся, но улыбка эта больше была похожа на оскал. Он ведь раздавал нам материал к семинару. И там, кстати, было все о галогенах. Но, похоже, что подготовился мало кто. А те, кто прочел, наверное, побаивались отвечать.

Я многозначительно прокашлялась за его спиной, пытаясь привлечь к себе внимание преподавателя. Но он даже не повернулся, а только облокотился о свой стол спиной.

— Дмитриева, если я захочу вас спросить, поверьте, я это сделаю.

О, да я и не сомневаюсь. Но все-таки не удержалась и поджала губы от досады. Дмитрий Николаевич, да что вы так привязались-то к этим дурацким химическим свойствам?

— Наумов.

«На расстрел» — пронеслось в моей голове голосом Иосифа Виссарионовича.

— Тот же вопрос, — химик чуть выпрямился, приготовившись внимать очередному ответу, а Паша совершенно спокойно встал и, бросив быстрый взгляд на меня, начал перечислять химические свойства этих несчастных галогенов.

Выслушав ответ, Дмитрий Николаевич повернул ко мне голову, словно желая уличить в очередной подсказке, но я стояла, опустив руки, переводя взгляд с Паши на химика и обратно. Я и не думала подсказывать. Я бы, в общем-то, и не успела бы.

— Молодец, Наумов, — спокойно проговорил химик и ученики в классе, будто по команде выдохнули. — Продолжим. Итак, записывайте, Дмитриева.

Стараясь сдержаться, чтобы не изобразить на лице мерзкую ухмылку, я повернулась спиной и замерла с поднятой рукой, зажав в ней мелок.