Химия без прикрас (СИ)

— Только не говори мне, что ты собрался мне здесь предложение делать, — без стеснения выпалила я, забирая из рук удивленного официанта меню. Женя, ничуть не удивившись моему предположению, лишь криво усмехнулся, но не так доброжелательно, как обычно, а нагло и смело. Меня до сих пор не покидало чувство, что я нахожусь рядом с совершенно другим Евгением.

— Я не идиот, Марин, я прекрасно все вижу, — серьезным тоном ответил он, пододвинул ближе к себе пепельницу и, достав из пиджака пачку сигарет, предложил одну мне: — Будешь?

— Благодарю, травись в одиночку, — грубо ответила я, а потом наблюдала, как он прикуривает и делает несколько тяжелых затяжек подряд. Жадно, будто не курил очень-очень давно.

— Угомонись, я тебе зла не желаю.

— Откуда мне знать? Я о тебе вообще ничего не знаю! Может, тебя вообще не Евгением зовут! Мама в курсе, что ты куришь? Потому что я сомневаюсь, что она одобрит курящего жениха!

Лицо Евгения скривилось в улыбке, а глаза нахмурились, видимо от услышанного только что слова. Он самозабвенно выкурил почти пол сигареты, и только потом ответил.

— Тогда тебе не стоит говорить, что твой драгоценный учитель курит, — с усмешкой сказал он, а я, моргнув, резко встала, намереваясь сейчас же уйти. Я сыта по горло. Почему я сразу не ушла за Лебедевым? Почему поперлась за этим упырем?! Но властный голос Евгения меня остановил.

— В твоих интересах лучше остаться, — он сказал это и, раскрыв меню, начал его изучать. — Здесь очень вкусный глинтвейн, рекомендую.

— Евгений, как вас там по батюшке?! Прекратите паясничать. Что ты от меня хочешь?!

— Я думал, ты в курсе.

— Да, мама сообщила мне, в тот обед, что ты приехал свататься!

— Ну-у-у, — протянул Женя и, быстро заказав два глинтвейна у подошедшего официанта, докурил сигарету и затушил ее. — Не самое подходящее слово… Скажем так, твоя дорогая мама предложила мне познакомиться с тобой, двусмысленно намекая, что дитятко ее же совсем на выданье и творит такие страсти, прямо жуть! Про химика твоего рассказала, сокрушалась, говорит, боюсь, совратил он девочку мою!

Я замерла, слушая его и не понимая, на чьей стороне этот горе-юрист. Если бы мама сейчас его услышала, думаю, она бы его просто посадила бы на кол! Не знаю, как, но таких женщин, как моя мать, злить опасно.

— А потом опять начала петь, что девочке ее нужен кто-то, кто и позаботиться бы смог, и приласкать… — продолжал тем временем Женя, а потом снова достал из пачки сигарету. — Извини, весь день не курил. Надо же поддерживать свое амплуа, — горько усмехнулся Женя и прикурил вторую сигарету. — Признаться, я был наслышан о тебе еще до этого разговора. Такая, мол, лапочка-дочка, отличница, умница, будущий главврач растет! И был мало удивлен, что у такой лапочки-дочки такие извращенные предпочтения. В тихом омуте, как известно…

— Мои предпочтения можно было бы назвать извращенными, если бы я предложила бы тебе сейчас отправиться к Лебедеву и не уезжать, — после повисшей паузы, едко процедила я сквозь зубы. — Разница в возрасте — это не извращение.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — Женя противно улыбнулся. — То есть, ты даже не воспринимаешь тот факт, что он — твой преподаватель. Сразу про возраст заговорила, — я только хотела ответить еще что-нибудь по этому поводу, как Женя приподнял указательный палец, призывая сохранять тишину. — Сейчас я говорю. Так вот… Не скрою, ты меня заинтересовала. Но есть две причины, по которым меня нельзя назвать твоим женихом де-факто.

— И? — нетерпеливо добавила я, потому что этот паршивец снова стал дымить, остановив свой пламенный монолог.

— Первая. Твой отец — отличный мужик, с ним хорошо работать. И, кстати, он не в курсе, какие у твоей мамы планы на меня. Но увидеть в лице своей тещи своего начальника, да и еще и твою маму… — Женя выразительно округлил глаза, а я не сдержала нервный смешок.

— Убедительно, но не очень. А вторая? — тише и уже спокойнее спросила я.

— Я не насильник, а сейчас не средние века, чтобы выдавать по предварительному сговору. Речь даже может идти не о свадьбе. Я прекрасно вижу, что интересую тебя, возможно, чисто внешне, а внутренне — только отталкиваю.

— Ты себе льстишь, — тут же вставила я, нехотя понимая, что он, скорее прав, чем нет.

— Не думаю, — снова ухмылка. — Ну, а увидев, как ты смотришь на своего учителя, не сложно догадаться, что нет смысла тебя пытаться переубедить. Да и он… Думаю, ему сейчас очень и очень плохо, — сказав это, он так гадко рассмеялся, что когда официант поставил передо мной глинтвейн, мне захотелось выплеснуть напиток Евгению в лицо.

— Ты, блин, сам дьявол во плоти…

— Ну, нет, Марин, не утрируй, — успокоившись, он отпил немного из своего бокала и облизнул губы. — Отличный, правда, попробуй! Я в выпивке разбираюсь!

Послушав его совета, я сделала небольшой глоток глинтвейна и тут же с неудовольствием отметила, что напиток и правда превосходный. Тепло мгновенно приятно растеклось внутри. Но хвалить его выбор я не стала. Обойдется.

— Тогда к чему это все? Давай ты просто объяснишь моей маме, что не хочешь, передумал, не твое…