Химия чувств. Тинктура доктора Джекила

– Джилл, я это уже сделал. И даже успел снять последствия.

Я уронила стопку бумаг, и они разлетелись по столу.

– Что? Когда? – Без меня?

– Я вчера ночью приходил в школу и дал крысе капельку, – рассказал он. – Эксперимент прошел успешно, так что радуйся.

Тут я заметила, что Тристен уже приготовил новый раствор и протягивал его мне. Я посмотрела на его руку и заметила на пальцах множество маленьких, но страшных красных отметин. На некоторых уже образовались корочки. Я снова вопросительно посмотрела на него:

– Тристен?

– Он сначала был очень нежным, а потом обезумел, – объяснил он. – У меня все заснято, сможем показать на презентации.

Я недоверчиво покачала головой:

– Ты шутишь…

Но Тристен даже не улыбался:

– Нет. Я серьезно.

– Можно повторить опыт, – взволнованно предложила я. Мы близки к тому, чтобы выиграть тридцать тысяч долларов. И возьмем настоящий раствор… – Если результат окажется стабильным, можно будет показать это прямо на презентации!

– Нет, – твердо сказал Тристен, выражение его лица не оставляло сомнений. – Я этого больше делать не буду. И тебе этого лучше не видеть.

– Но…

– Нет! – Тристен стоял на своем. Он потер шею покусанной рукой и посмотрел в сторону.

Ему, очевидно, больно было вспоминать убитого зверька или, может, признаваться в этом мне, и мое возбуждение прошло.

– Я… я понимаю, – сказала я, изо всех сия стараясь не думать о том, как он лишил крысу жизни.

Не хотелось снова представлять Тристена в роли убийцы, может быть, он свернул ему шею собственными руками, хотя бы для того, чтобы спасти остальных. Я посмотрела на его руки, которые буквальнобыли в крови, и поняла вдруг, что наша самодельная повязка выглядит уже совсем ужасно. И я, не задумываясь о том, как давно мы не прикасались друг к другу, протянула к нему руку:

– Давай перевяжу.

Тристен отстранился от меня:

– Не надо. Все в порядке.

Я снова попыталась взять его за руку:

– Тристен, позволь… – Дотронувшись до повязки, я почувствовала под тканью что-то узкое и твердое и смущенно подняла на него глаза: – Тристен?

– Джилл, отпусти, – сказал он, пытаясь отвести руку.

Но я не послушалась. Не отпустила:

– Что это?

Он вырвался:

– Это, Джилл, моя самая большая надежда в борьбе с тем, что вскоре за мной придет.

Я поняла, что это нож, и у меня закружилась голова. Только уже почему-то не стало противно от мысли, что Тристен снова может убить человека. Глядя в его смелое и решительное лицо, я в первую очередь испугалась – нож маловат против такого безжалостного, мощного соперника.

– Тристен, – сказала я, понимая, что мои картонные стены, возведенные для защиты от него, рухнули. – Твой отец так и сказал, что снова готов напасть на тебя? Ты мне о том случае так ничего и не рассказал.

Он горестно усмехнулся:

– Нет, иначе ты снова испугаешься меня и убежишь, даже не дослушав.

– Прости.

– Не надо извиняться, – сказал Тристен, пожав плечами. Он продолжил перемешивать раствор, стараясь не смотреть в мою сторону. – Но если ты хочешь знать ответ: да, зверь уже полностью подчинил себе моего отца, обещал вернуться и убить меня, если я не выпью раствор и не восстановлю беспорядок в семье Хайдов.

Я об этом, в принципе, догадывалась, но, когда он сказал это вслух… меня затошнило, а спина покрылась испариной. Я ужасно за него боялась. И как я осмелилась баловаться с раствором?

– Ты знаешь, где он?

– Нет. – Тристен наконец посмотрел мне в глаза, – В тот день, когда мы с тобой лежали в постели, мне позвонили…

Он сказал об этом мимоходом, точно о чем-то незначащем. Хотя, может, для него тот вечер и правда уже ничего не значил. От этого мне стало совсем не по себе.

– Это был начальник отца, спрашивал, почему он перестал появляться в университете. – Тристен постучал палочкой для перемешивания по стеклянной стенке мензурки, и складка у него на лбу стала еще глубже. – Он ведь с твоей матерью больше не видится?

– Нет, – ответила я. По крайней мере, как профессионал. – Лечение подошло к концу.

– Хорошо, – сказал он.

– Тристен?

– Да?

Мой взгляд вернулся к легкой выпуклости на повязке Тристена.

– Ты готов драться с отцом до… – Конца. Вот что я имела в виду.

И Тристен, как, впрочем, всегда, закончил мою мысль:

– Джилл, я сделаю то, что нужно, – Он пристально посмотрел мне в глаза, и в его взгляде я увидела ту же самую решительность, с которой он выпил наш препарат, думая, что он его прикончит. – Когда придет время, я сделаюто, что нужно.

– Тристен… – Но что я могла на это сказать?

– Давай вернемся к работе, – предложат он и взял пипетку. – Хоть нами известно, чем все кончится, нужно будет продемонстрировать судьям, что мы воссоздавали все опыты доктора Джекила последовательно.

– Разумеется.

Но я и не сдвинулась с места, чтобы ему помочь. Я лишь печально и смущенно смотрела на Тристена… который был обречен… он наклонился, достал из одной из клеток крысу и аккуратно положил ее на сгиб локтя.

– Будет невкусно, – предупредил он, поднося пипетку ко рту зверька.

Крыса начала извиваться, а Тристен продолжал мягко с ней разговаривать: