Химия любви

– Ну, здравствуйте, Алина Александровна. И снова, мы с вами встретились. Правда, теперь картина стала более ясной. Охотились именно за вами. Ничего, рассказать вы мне не хотите? – спрашивал он, строгим тоном, словно я сама себя сейчас подушкой душила.

– Денис Евгеньевич, если бы я знала, кто хочет меня убить. Разве я вам в первый раз не сообщила бы.

Мне сейчас было не до разговоров, я дважды чуть не погибла. Но больше всего меня гложет то, что я не знаю, кому выгодна моя смерть.

– Алина Александровна, успокойтесь. И просто подумайте.

– Если вы не заметили, я сейчас очень спокойная. В меня влили столько успокоительного, что даже слон не сделает резких движений. Я не знаю, кому нужна моя смерть. А сейчас извините, я хочу спать, – возмущенно произнесла я, последние слова перед тем, как я провалилась в сон.

Я и сама не ожидала, что так быстро усну. Денису Евгеньевичу, ничего не оставалось делать, как выйти из палаты и оставить меня пока в покое. У моей палаты была поставлена охрана. Так приказал капитан полиции. На камерах они тоже ничего подозрительного не обнаружили. Парень и вправду был в черной маске.

Единственные приметы были – это высокий рост, среднее телосложение, на руке с внешней стороны ладони была татуировка. Разглядеть было сложно, так как он был далеко, но по предположениям, это могло напоминать голову льва, совы и росомахи. Проспала я достаточно долго, а когда проснулась, увидела возле себя, маму, папу. И, конечно же, бабушку и дедушку. Их наконец-то впустили в палату.

– Мама, пап, – тихо спросонья зашептала я.

– Дочка, боже, ты очнулась. Ты как себя чувствуешь? Что-нибудь болит? – мама сразу в слезы, задавая мне вопросы.

– Мам, не плачь. Я пока жива и здорова. Врач, оставил меня на неделю. Он боится, что удушение подушкой может спровоцировать давление в моей черепной коробке. Хотя мне кажется, это все вранье, – старалась я шутить, чтобы родители перестали волноваться.

– Дочка, это не шутки, – строго ответил отец, взяв меня за руку.

– Папуля, ты же врач. Что у вас черного юмора не бывает на работе.

– Дочка, у нас бывает. Но, сейчас речь идет о твоем здоровье. И мы все переживаем за тебя. И да, бабушка и дедушка любезно, согласились забрать тебя в Воронеж. Там погостишь, пока все не уляжется.

– Папа, я не хочу подвергать опасности бабушку и дедушку. Правда, я не знаю, кому дорогу могла перейти. Ведь, я неизвестная личность, – взбрыкнула я на слова отца.

– Алина, за нас не переживай, как только выпишут сразу билет покупаешь и к нам в гости. Дом у нас большой. Сама знаешь, не один год была там, – заговорил строгим голосом деда.

– Договорились, деда.

Я сдалась, спорить с этой четверкой бесполезно. Они еще часа три просидели у меня в палате. И только потом отправились домой, оставив меня одну в палате. Ко мне пару раз заглянула медсестра и врач. После этого я опять провалилась в сон.

Ночь, полная тишина в палате. И только дверь предательница, скрипя, отворилась. Парень, вошел в мою палату, стараясь быть незамеченным. Охрану он усыпил, чтобы последний раз увидеться со мной. Со своей верной подругой. Он встал на колени, склонив голову и взяв мою маленькую руку. Поцеловал ее, моля о прощении.

– Алинка, прости своего никудышного друга. Это я во всем виноват. Надо было раньше, тебе все рассказать. Но я боялся, что ты меня осудишь. После армии я хотел пойти работать в одну компанию телохранителем. Защищать босса, за хорошие деньги. Но, его убили при мне, оставив меня живым лишь потому, что я химик. Бандиты привели меня к главному, московскому авторитету. Он приказал мне делать для него наркотики. И я согласился, лучше бы сдох, чем ему служить. Мне удалось с ним, договориться, чтобы я мог хотя бы тебе звонить, ведь он убил моих родных. И даже бабулю мою не пожалел. Он опасный тип, не дай бог, ты с ним столкнешься. Я сам себе не прощу этого. Соловушка, ты моя дорогая, прости меня, что втянул в эту историю. Прощай, подружка. Я больше не вернусь.

Он поцеловал меня в губы, которые ему так и не ответили взаимностью. Я даже не слышала этих слов, так крепко спала из-за успокоительных препаратов. Знала бы я, что во всем виноват мой Ильюшка. Наверное, начала бы на него кричать, бить кулаками, но, увы, этого я теперь не узнаю.

***

Утро. Я проснулась оттого, что меня словно током ударило. Открыв глаза, я не сразу увидела белую розу. Это мой любимый цветок и об этом знал только Илья. Как оказалось, это был единственный шип на стебле моего цветка. От него то я и проснулась.

Я взяла розу в руку, и улыбнулась грустной улыбкой. «Он был тут, я чувствую, его аромат парфюма», – подумала я, прижав розу к груди. Когда я хотела вкусить аромат цветка, то заметила в нем сюрприз.