Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение

В 2010 и 2011 годах лаборатория Жуосинь Вана в университете Флориды провела серию экспериментов по изучению взаимосвязи наркотиков и любви у грызунов. Когда девственным самцам полевок дали дозу амфетаминов, у них сформировалось место предпочтения – клетка, где они получали наркотик. Как показали исследования, это свойственно и грызунам, и людям, принимающим амфетамины. Вы уже знаете, что у полевок после спаривания формируется привязанность к партнеру. Однако если самцам до спаривания давали амфетамины, а затем подсаживали к самкам, у таких самцов-наркоманов, в отличие от подавляющего большинства других полевок, не возникала привязанность к партнерше. Если же самцам давали амфетамин после формирования привязанности, они не проявляли большого интереса к наркотику. У них не возникало предпочтения места. Полевка способна привязаться к чему-либо только раз в жизни, и если это случается, будь то привязанность к наркотику или другой полевке, связь с чем-то еще сформироваться уже не может.

Происходит это следующим образом. Исследования на людях и животных показали, что наркомания вводит прилежащее ядро в глубокое оцепенение: оно больше не может структурно изменяться. Система поощрения теряет большую часть своей способности реагировать на новые, потенциально приятные стимулы, например на первое знакомство с трюфелями, на младенца или нового возлюбленного. В лабораторных экспериментах Вана привязанность к самке лишала самца почти всех шансов пристраститься к наркотикам, а привязанность к наркотикам почти полностью лишала его способности получать удовольствие от привязанности к самке. Ключ к этому явлению был обнаружен Брэндоном Арагоной, одним из студентов Вана. Он открыл, что при работе системы поощрения в мозге самца полевки возникает такой же «переключатель», какой есть у наркоманов. Задача системы поощрения – «убедить» девственную полевку в том, что спаривание, а позже привязанность к самке – это хорошая идея, то есть система поощрения мотивирует самца на спаривание и формирование привязанности. (В противном случае полевки исчезли бы с лица земли.) К следующему дню после спаривания у полевки возникает предпочтение партнера, но эта связь еще недостаточно крепкая. Иначе говоря, система еще может вернуться в исходное состояние – самец все еще способен увлечься проходящей мимо незнакомой самкой. Если система задержится в наступившем состоянии, моногамная привязанность не сформируется, потому что полевки будут интересоваться новыми партнерами, как поступают их родственники, серые полевки. Каким-то образом система должна переключить внимание животного со спаривания и формирования новой связи на поддержку уже существующей связи. На это потребуется время. Суток недостаточно. В течение нескольких дней самец закрепляет связь с партнершей, после чего будет агрессивно нападать на приближающихся незнакомых самок.

Арагона показал, что у полевок при возникновении привязанности система поощрения претерпевает изменения: преобразуется структура прилежащего ядра, оно становится менее «пластичным», что, по словам Куба, происходит и у наркоманов. Сначала под воздействием дофамина мозг через систему поощрения наделяет будущего постоянного партнера привлекательностью, а позже система меняется так, что у самца «сужается зрительное поле» и он остается с выбранным партнером. Интересно, что из всех подопытных животных, у которых возникла привязанность, примерно у трети (28 процентов) изменение системы поощрения в мозге не произошло. В дикой природе около 20 процентов полевок, имевших, но утративших отношения, способны создать вторую прочную связь с новым партнером.

«Переключатель» в прилежащем ядре нужен и для решения другой проблемы, характерной для человеческих отношений, – скуки. Ведь могут полевки потерять интерес друг к другу и разойтись. Тем не менее если одна из полевок покидает гнездо в поисках пищи, она всегда возвращается. Так же как люди, птицы и Элли из «Волшебника Изумрудного города», степные полевки испытывают потребность возвращаться домой. Почему это так? Ларри полагает, что ощущение утраты, такое же как разлука с партнером или его смерть, похоже на состояние наркомана без наркотика. Негативные ощущения, сопровождающие утрату, заставляют человека поддерживать связь. Оливер Бош, немецкий ученый, занимающийся исследованием материнского поведения, пришел в лабораторию Ларри, чтобы проверить эту гипотезу на полевках. В результате они вместе с Ларри открыли важный механизм моногамии.