Химия смерти

– Я не сумела описать его подробно, а уехал он так быстро, что никто не успел заметить номер. Не знаю даже названия компании, потому что остановила такси на улице. В общем, он все еще там, где-то ездит...

Она швырнула травинку в воду. Стебелек остался плавать, почти не исказив зеркальную гладь.

– Дошло до того, что я боялась выйти на улицу. Боялась не его конкретно, а просто... всего боялась. Будто... понимаете, если такое вдруг случилось один раз, то может произойти снова. В любой миг. Словом, я решила убраться из города. Куда-то уехать, чтобы зажить тихо и спокойно. Увидела в газете объявление и вот очутилась здесь. – Дженни криво улыбнулась. – Удачный ход, а?

– А я рад, что так вышло.

Слова вылетели сами, без моей помощи. Я тут же отвернулся и стал пялиться на озеро. Готов смотреть куда угодно, лишь бы не на нее. «Идиот! – кипело внутри. – Кой черт тебя за язык дергает?!»

Посидели, помолчали. Наконец я рискнул повернуть голову и увидел, что Дженни за мной наблюдает.

Неуверенная улыбка. А затем она спросила:

– Хотите чипсов?

Минута неловкости миновала. Облегченно выдохнув, я потянулся за вином.

В последующие дни этот вечер я вспоминал как последний проблеск голубого неба перед штормом.

Глава 16

Еще неделя прошла как в забытьи. В воздухе витало подспудное напряжение, пока все ожидали развития событий.

Ничего, однако, не случилось.

Своим унынием и вялостью общее настроение напоминало местный пейзаж. Погода стояла по-прежнему жаркая и безоблачная, без каких-либо намеков на грозовые тучи. Полицейское расследование методично копалось в деталях, так и не выявив никаких новых сведений о жертве или преступнике, в то время как улицы поселка заполнил шум и гам, потому что каждый ребенок школьного возраста считал своим долгом отпраздновать начало долгих летних каникул. Что до меня, то я вернулся к обычному графику приемов. И пусть к Генри записывалось больше пациентов, а в лицах ходивших ко мне больных читался холодок отчужденности, я решил не обращать на это внимания. То, что сейчас происходит, – моя теперешняя жизнь, а Манхэм – как ни крути – мой теперешний дом. Рано или поздно все закончится, и тогда вернется хотя бы некое подобие нормального состояния.

По крайней мере так я себе говорил.

С Дженни мы встречались регулярно. Как-то вечером съездили в Хорнинг, поужинать при свечах в ресторане, где столики накрыты белоснежными накрахмаленными скатертями, а карта вин позволяет выбирать не только между красным и белым. Уже сейчас казалось, будто мы знакомы много лет, а не дней. Может, частично и оттого, что каждый из нас пережил свою боль. Мы оба узнали ту сторону жизни, которая незнакома большинству людей; открыли, сколь тонкой является та грань, что отделяет повседневность от трагедии. Это знание связывало нас неким общим, недоступным для других языком, на котором почти не говорят, да только он все равно незримо присутствует в беседах. Как-то само собой стало ясно, что ей можно рассказать про Кару и Алису и про мою судмедэкспертную работу, что я вел с подачи Маккензи. Дженни выслушала не перебивая и на секунду коснулась моей руки, когда я закончил.

– Я думаю, вы поступаете правильно, – сказала она и, чуть-чуть выдержав паузу, быстро убрала руку. После этого, уже без неловкости или смущения, мы стали обсуждать и другие вещи.

Только по дороге домой появилось облачко напряженности. Чем ближе подъезжали мы к Манхэму, тем больше Дженни уходила в себя. Разговор, поначалу столь непринужденный, потерял свою естественность, потом иссяк полностью.

– Все в порядке? – спросил я, притормаживая возле ее дома.

Она кивнула, но как-то слишком быстро.

– Ну... спокойной ночи, – торопливо сказала Дженни, открывая дверцу. Впрочем, прежде чем выйти, она заколебалась. – Извините. Вы не сердитесь... просто я не хочу подгонять события...

Я тупо кивнул.

– Нет, не в этом смысле... Я не то чтобы против... – Дженни глубоко вздохнула. – Только еще слишком рано, хорошо? – Она неловко улыбнулась. – Еще рано.

Не успел я ответить, как она нагнулась и скользнула губами по моей щеке, после чего убежала в дом. Я сидел затаив дыхание, ощущая приподнятость, перемешанную с чувством вины.

Слова ее, однако, запали в душу еще по одной причине. «Еще рано». Тот же самый ответ, что я услышал от Линды Йейтс, когда спросил, не видела л и она снов с Лин Меткалф. Как-то после обеда, во время «затишья», когда все поджидали очередных событий, я встретил Линду на главной улице поселка. С озабоченным выражением на лице она куда-то торопилась по своим делам и не замечала меня до самого последнего момента. Увидев же, застыла как вкопанная.

– Здравствуйте, Линда. Как ребятишки? – спросил я.

– Нормально.

Я уже было пошел дальше, как она окликнула меня:

– Доктор Хантер...

Пока я молча ожидал продолжения, Линда быстро оглядела улицу и, убедившись, что нас никто не услышит, сказала:

– Э-э... а полиция... вы еще им помогаете? Помните, вы говорили?

– Да, время от времени.

– Что-то нашли? – вылетело у нее.

– Послушайте, Линда, вы же знаете, что я ничего не могу вам сказать.