Химия страсти (СИ)

— Да, я слышал и об этом. Но это мне поздно пытаться вернуть Мэри. А ты просто жалкий трус, Дин, который даже сам себе боится признаться, что дорожит кем-то, — он снова сплюнул. — И, дай-ка мне предположить, ты думаешь раз вы такие разные, то просто не сойдётесь? Противоположности притягиваются. Она, словно магнит, манит тебя.

Дин был поражен. Как он догадался?

— Со мной было то же самое, — сказал он. — Вы с Сэмом как будто вообще не понимаете, за что мы воюем на этой чёртовой войне. Боже, если бы вы хоть раз напрягли свои мозги, мы бы её выиграли. Семья на одном человеке не кончается. А вы решили не видеть больше ничего дальше собственного брата. Мне даже думать об этом тошно.

Дин услышал что-то в его голосе, что слышал не часто — или, по крайней мере, редко замечал. Это было сожаление. Он действительно жалел, что они не в силах выиграть эту войну за жизнь близких. Было неважно, что он совсем не виноват. Он чувствовал свою ответственность. Изучая его лицо, Дин кое-что понял. Он считал, что был очень на него похож внешне — но характером больше на мать. Но дело было в чём-то большем. Он и внутренне была похож на него — не только тем, что им плохо удавались отношения с людьми, но и его упрямой решимостью, чрезмерным, самоуверенным чувством ответственности. Всё это было не так плохо. В этот редкий момент ощущения родства он гадал, сможет ли он на самом деле сейчас понять что-то, что нужно.

— Пап, то, что я так себя повёл — это отвратительно, но…

Он остановился, стараясь подобрать слова.

— Но я совершенно не знаю как мне всё вернуть.

Джон ушёл в себя. Казалось, что он изучает собственные мысли, собственные воспоминания, говоря о себе в той же степени, как о ком-то другом.

— Просто попробуй всё начать сначала, — сказал он. — Вам двоим нужно пройти весь путь к началу. Разве ты чувствуешь не то же самое? Разве ты не хочешь всего лишь вернуться туда, откуда начал, и начать всё заново? Вернуться туда, где был ребёнком? Найти место, с которого всё пошло не так, и изменить всю свою жизнь? Завести с ней отношения. Нормальные. Человеческие. Открыть душу.

Он сделал паузу. Дин вспомнил, с какими мыслями он ехал сюда — как ему было грустно маленьким мальчиком уезжать от этих гор. В словах отца действительно была какая-то фундаментальная правда.

— Поэтому я и живу здесь в твоих воспоминаниях, — произнёс он, погружаясь ещё глубже в задумчивость.

Дин тихо сидел и внимал. Слова отца начали что-то прояснять. Он уже давно понял, что подсказка где-то на поверхности, но ему никогда не приходило в голову, что он неспроста выбрал это место, а чтобы каким-то образом вернуться в прошлое и всё исправить.

Всё ещё не глядя на него, отец спросил:

— Что тебе подсказывает сердце?

— Что за своё счастье мне ещё придётся побороться, — сказал Дин. — Это то, что я никак не мог понять все это время. Мысли всё время движутся в неверном направлении. Я стал помешан на работе и одиночестве. Это ключ ко всему. Я боюсь навредить ей, втянув в это всё.

Джон крякнул и потёр свою ногу.

— Что ж, ты уже её втянул в это всё, — сказал он. — Не давай этим страхам указывать, что тебе делать.

Дин был ошарашен. Это не комплимент. Он не пытается быть приятным в общении. Он был тем же вспыльчивым наглецом, каким всегда был. Но почему-то он сказал ему именно то, что он хотел услышать.

— Я не собираюсь сдаваться, — сказал Дин.

— Чёрт побери, только сдаться тебе не хватало, — прорычал Джон еле слышно.

Больше обсуждать было нечего. Дин встал.

— Было приятно повидаться с тобой, папа, — сказал он, и он действительно отчасти так думал.

И тут Дин наконец осознал, что на душе устоялось странное спокойствие. Мир больше не был для него чем-то серым и пугающим. Наконец разошлись тучи и появилось ощущение уверенности в собственных силах. Он даже испугался, что это чувство может исчезнуть. Но когда даже осознал, что лежит на пыльном полу среди прошлогодних листьев — оно никуда не делось.

Отъезжая от его дома, Дин осознал, что теперь чувствует себя иначе, чем когда только приехал — и, странным образом, гораздо лучше. Он чувствовал, что что-то разрешилось между ними. А ещё он понял кое-что ещё: где бы сейчас ни была Энджи — он найдёт её. Точно как и силы в себе для того, чтобы наконец сделать шаг с обрыва и пустить к себе в душу ещё одного человека. Неожиданно приятно было думать, что и после его смерти — не важно даже скорой или нет — будет жить частица его самого, которая так же будет чтить их семейные ценности. Иногда это знание важнее всего.

Это были красивые мысли — мысли, где красота и ужас находятся в равновесии, сосуществуя бок о бок. Ведь теперь стало сразу на двоих больше, ради кого Дину придётся сражаться. И это прекрасно.

========== Глава 64: Счастье и самых злых превращает в добрых ==========