Химиосити

Это был прямоугольник примерно пятьдесят на сто метров. Его сердцевину занимало хитросплетение автоклавов, чанов, перегонных ёмкостей, хитро изогнутых труб, змеевиков, проводов и гофрированных шлангов. Всё это многообразие пыхтело, свистело и вибрировало. Тут и там были рассыпаны манометры, термометры, циферблаты контроля смесей, вентили и переключатели. Выглядело всё так, будто было смонтировано сто лет назад и с тех пор только ремонтировалось да подкрашивалось.

Кое-где свистели утечки. На них никто из деловитого персонала внимания не обращал. К. ощутил растущий гнев. Хуже наплевательского отношения к механизмам может быть только… Да ничего не может быть!

Ангар был трёхуровневым. По периметру его окружали три галереи. В двух местах они прерывались платформой лифта – чтобы можно было перемещаться между ярусами.

Пахло сложным букетом – ноздри улавливали и цветочные ароматы, и фруктовые, и те, которые невозможно определить сходу. Фоном ощущался тяжёлый нефтяной запах – К. почему-то подумал, что именно так «благоухает» тормозин.

Гости Дня открытых дверей сейчас толпились в помещении, выходившем на производство одним длинным окном. Под окном перемигивались консоли управления. На стульчиках сидели и контролировали оперативную ситуацию несколько здоровил в белых приталенных халатах с раздвоенным хвостом – как у фрака. На гомонящих гостей они не обращали никакого внимания.

Лысый ухоженный хлыщ со входа материализовался и здесь – всё с той же культурной программой, которую никто не хотел слушать.

На верхней галерее терзал духовые инструменты немноголюдный оркестр.

– Что-то эти ребята совсем не похожи на химиков, – сказал К., указывая на здоровил в белых халатах. Халаты были приталенными и походили на белые фраки. На головах работников торчали странные шляпы-цилиндры, которые внизу оканчивались очками-гоглами. Нижнюю часть лица закрывали маски-клювы респиратусов. Люди-птицы церемонно вышагивали вдоль верхней галереи. Они не работали, а танцевали.

Внизу, в центральном пространстве между серебристых чанов и змеевиков порхали другие сотрудники, тоже здоровилы. Они делали вид, что крутят регулировочные вентили. Улыбались при этом так демонстративно и ненатурально, что К. почувствовал, как у него разливается желчь.

– Они и не химики. Даже не сотрудники завода. У настоящих слишком сосредоточенные лица. Поэтому директор-распорядитель нанимает актёров из местной гильдии лицедеев. Говорят, они тут за день зарабатывают больше, чем у себя за полгода. И почти весь гонорар берут чувствами.

– А эти тоже из театра? – К. показал на галерею с музыкантами. Они сделали паузу и теперь синхронно вытирали платочками красные лица.

– Нет. Это филармония.

Хи замялась:

– Наверное, тебе стоит это знать. Большая часть настоящих сотрудников – невырослики. Видишь в дальнем углу стремянки? Они легче переносят жару и чад производства. И стоят дешевле. Но в праздники их меняют на норма… на больших людей. Директор говорит, это увеличивает продажи.

– Проклятый город.

Меж тем, на лифте-платформе поднялся здоровила, облачённый в нечто похожее на костюм шеф-повара. Он широко улыбался, кланялся и тряс сжатыми в замок руками.

– Директор фабрики, – шепнула Хи.

– Дамы и господа! – протрубил он в микрофон, свисающий на шнуре с потолка. – Спасибо, что пришли на сто сорок пятый ежегодный день открытых дверей. Я тронут. Спасибо! Программа у нас простая – сначала краткая лекция о том, чем мы все здесь занимаемся. Потом экскурсия. И наконец – бесплатная де-гу-ста-ци-я! И сюрприз в самом конце.

Публика взорвалась аплодиментами.

– Сегодня вы первыми попробуете новые чувствосочетания. Восторг гарантирую! А заодно можно будет обновить чувственный багаж, – он подмигнул. – По сниженной цене!

Гости снова зааплодировали.

– Итак, буду краток. Историю вопроса вы и так прекрасно знеаете.

К. нахмурился. Как раз он и не знал.

– Наш город – не просто город. Эта фабрика – а мы сейчас в одном из трёх цехов, самом большом – снабжает чувствами весь центральный округ страны. Мы с вами незаменимы, помните об этом.

Публика снова поддержала оратора аплодисментами. К. осмотрелся. Его взгляд остановился на странной троице. На плечах у жилистого Лентая гнездился невырослик с длинной спиной. А уже у него на шее восседал тип в шерстяном костюме, словно небрежно вылепленный из пластилина. На шишковатой физиономии красовался длинный нос, перечёркнутый посередине шрамом. На самом кончике носа сидели чёрные круглые очки. Водянистые глаза, поймав взгляд К., нырнули ему в самое нутро, отчего путешественник похолодел. Пластилиновый тип криво ухмыльнулся. Блеснули стальные острые зубы. В этот момент трёхчастная конструкция покачнулась, и неприятный тип съездил тростью по среднему звену. То есть по человеку с длинной спиной. Тот ойкнул. Лентай с красным от натуги лицом равнодушно посмотрел на К. добрыми глазами.