Химмельстранд. Место первое

Один – пьяный подонок, истязавший и чуть не убивший мать. Другой – тот, что разгромил их кемпер, и они с матерью чудом остались живы. Третий – из раннего детства, когда алкоголь еще не стал основным смыслом и мотивом всех его поступков. И четвертый образ, тот, что заставил Петера промедлить с уходом из-под прицела винтовки Дональда, – изуродованное тело в лесу. Петер никогда его не видел, но то и дело рисовал в воображении эту жуткую картину. Помимо воли.

Обнаженное тело с разрезанным в страшную улыбку ртом, еще восемь – десять кошмарных, грязных ран по всему телу, с отрезанным половым органом. Обескровленный труп, в противоестественном для трупа вертикальном положении. Стоит на двух ногах и смотрит на Петера.

Петер, не опуская рук, зажмурился изо всех сил. Открыл глаза – четверка не двинулась с места.

Зато Дональд подошел совсем близко.

Несколько фотовспышек: за спиной Дональда Майвор с банкой пива, фермеры и Стефан с Кариной рывками, как произвольно вырванные из фильма кадры, вылезают из «вольво». А где же Изабелла и Молли?

Дональд остановился в десяти шагах.

Пристроил приклад к плечу.

– Теперь ты сдохнешь, пес.

Все, что хотел сказать Петер, все аргументы, заготовленные на случай встречи с Дональдом, как ветром сдуло. Он вдруг понял, что Дональд и в самом деле собирается его убить. И в таком случае убегать бессмысленно. Замереть и приготовиться к смерти.

Он опять зажмурился, глубоко вдохнул и представил себе темноту, запах геля для душа и дезинфицирующего средства. Анетт… Он постарался представить все свое тело как половой член, медленно погружающийся в ее влажное, нежно пульсирующее лоно.

Дональд выстрелил.

* * *

Собственно, никакой ненависти к Петеру Дональд не испытывал. Но поскольку Петер поступил с ним так, как поступил, его следовало пристрелить. В обычной жизни он, разумеется, действовал бы по-иному – кому охота садиться в тюрьму? А здесь, в этом перевернутом мире, такое решение казалось не только естественным, но и единственным.

Одно из качеств, которого он не только не стеснялся, а даже гордился им, – злопамятность. Он и секрета из этого не делал.

– Только имей в виду – память у меня хорошая.

Если кто-то поступал с ним скверно, Дональд был готов зайти как угодно далеко, чтобы отплатить той же монетой, а иногда и с лихвой.

К примеру, некий оптовик продал ему задешево большую партию досок – сказал, что закрывает дело и уезжает в Испанию, в Коста-дель-Соль. Восемьдесят тысяч псу под хвост – доски оказались подгнившими, несколько лет пролежали в подвале без вентиляции. Только на дрова, и то скверные.

Дональд не торопился. Когда он понял, что обманщик не собирается возвращаться в Швецию, постарался найти нужных людей в Марбелье. Не поскупился, нанял трех местных бандитов. Сад разгромили, машину разбомбили, подожгли сарай с инвентарем. Вроде бы ничего сверхъестественного, но происходило все это в течение нескольких месяцев и заметно повлияло на душевный покой обидчика.

Дональд выждал немного и послал открытку:

«Надеюсь, у тебя все в порядке и ты наслаждаешься солнцем и морем. С дружеским приветом – Дональд».

Вся затея имела смысл только в том случае, если виновник знает, откуда дует ветер.

В результате через какое-то время оптовик позвонил ему, рыдал в трубку и пообещал вернуть деньги до копейки, лишь бы прекратились набеги. Дональд сказал, что не понимает, о чем речь, но деньги согласился принять, поскольку доски и вправду никуда не годились.

Конечно, Дональд затеял травлю не из-за денег, но он был бы плохим бизнесменом, если бы отказался принять деньги, к тому же надо было покрыть расходы на рабочую силу за рубежом. Но главное было в том, что он показал негодяю: никто не может надуть Дональда Густафссона безнаказанно.

В случае с Петером таких возможностей не было. Он вывез его черт знает куда, как собаку, испортил кемпер и украл машину. Кровавый фантом, которого он пристрелил, побелел, маски отца как не бывало. Плод фантазии. И Петер – плод его фантазии, не более того. Интересно, во что он превратится после выстрела? Есть только один способ узнать. Выстрели – узнаешь.

Дональд прищурил левый глаз и поймал Петера в оптический прицел. Задержал дыхание, чтобы не дрожали руки.

И в этот момент затылок словно взорвался, перед глазами полыхнуло желтое пламя. Он услышал шипение и нажал на крючок.

* * *

Ну давай же, Майвор, давай…

Стефан изготовился к рывку, даже пригнулся немного, как бегун на старте. Времени рассуждать не было, к тому же внезапно доставшаяся ему роль лидера придала ему храбрости.

И Майвор посмотрела именно на него.

Когда Дональд направился к Петеру, Майвор шла у него за спиной с банкой пива. Когда не осталось никаких сомнений, что Дональд и в самом деле решил застрелить Петера, она растерянно и вопросительно посмотрела на Стефана. Именно на него, Стефана. Показала на банку и на голову Дональда.

Ты у меня на мушке.

Палец на спусковом крючке.

Ну давай же, Майвор. Только не промахнись.