Химмельстранд. Место первое

Она поставила тарелку с бутербродами перед Эмилем с таким грохотом, что вздрогнула и не сразу сообразила: грохнула не тарелка, а что-то упало на крыше кемпера – очевидно, Стефан спрыгнул со стула.

– А что делает папа?

– Пытается оживить телефон.

– Чтобы можно было звонить? – спросил Эмиль с набитым ртом.

– Именно так.

– В полицию?

Что на это ответить? В самом деле – куда? Куда имеет смысл позвонить? Тому, кто нарисовал кресты на кемперах? Но этот крестоносец, кажется, не оставил номер…

– В пожарную команду, – предложил Эмиль, увидел, что мама улыбнулась, добавил: – Или в парикмахерскую.

Карина прекрасно понимала: отчаянные попытки Стефана наладить связь продиктованы одной целью – позвонить родителям. Ей-то звонить некому. Вообще некому. Родители умерли, а с бывшими друзьями она порвала. И рвать-то особенно было не с кем – многие поумирали, а остальные сидели по тюрьмам. Все ее близкие здесь.

Эмиль мужественно прожевал сухой бутерброд и с гримасой отвращения сделал пару глотков тепловатого молока. Но ничего не сказал. Остался один ломоть хлеба и полпакета хрустящих хлебцев.

Надо срочно отсюда выбираться.

Немыслимое, нелепое положение. Как они здесь оказались? Выдернуты из нормальной жизни, даже не выдернуты, а вычеркнуты – как еще объяснить эти кресты…

Она взяла несколько кубиков лего, слегка подбросила на ладони. Что же это за гигантская рука, которая подняла их кемперы, как эти кубики, подняла, помедлила и швырнула на это непостижимое, не описанное ни в каких географических справочниках, бесконечное поле?

Ее зазнобило – настолько грозной и мистической представилась ей эта картина – рука, сгребающая в горсть человеческие жизни.

Нет, это настолько противоречит всем тысячелетиями законсервированным в мозгу смыслам и представлениям, что она наверняка ошибается. Что-то произошло с углом зрения. Если привыкшего к двухмерному миру муравья посадить на шар, он никогда не сообразит, что если двигаться вперед и только вперед, он может вернуться на исходный пункт. Муравей не в состоянии представить шар, поскольку шар для него – понятие неизвестное. Что-то в этом роде произошло и с ними… Как можно направить ход мыслей в не только непривычное, но и вообще незнакомое русло?

– Что ты, мама?

Эмиль смотрит вопрошающе – должно быть, его напугал вид погрузившейся в размышления матери. Оказывается, она сильно сжала кубик лего – так сильно, что он врезался в кожу и оставил красные следы на ладони.

– Ничего, малыш. Просто думаю.

– Давай построим что-нибудь?

На крыше тихо – должно быть, Стефан по-прежнему пытается найти мобильную сеть. Конечно, надо подождать, пока он спустится, – как можно уехать и оставить Эмиля одного?

– Что будем строить?

– Крепость. Неприступную крепость. – Эмиль уверенно положил на стол базовую плату и приступил к квадратной раме. – Надо сделать толстые стены, чтобы выдержали осаду.

Карина включилась в игру. Она оставила просвет в одной из сторон рамы, но Эмиль немедленно защелкнул еще пару кубиков и закрыл промежуток.

– А дверь? – удивилась Карина.

Мальчик покачал головой.

– Двери не будет.

Он поставил посреди готового фундамента три фигурки рыцарей и начал наращивать стены.

– А эти как сюда попали? – Карина показала на рыцарей в латах. – Если нет двери?

Эмиль с упреком посмотрел на мать – как можно быть такой несообразительной?

– Дверь была. Но они ее замуровали.

– О’кей… а зачем?

– Я же сказал, – Эмиль вздохнул и объяснил учительским тоном: – На случай атаки. Чтобы враги не проникли в крепость. – Он посмотрел на мать, чтобы удостовериться, понимает ли она его замысел, и на всякий случай добавил: – Дверь – слабый пункт.

Карина вместо ответа положила еще несколько кирпичиков.

– А что за атака? Кто их собирается атаковать? – спросила она, когда они уложили еще два ряда. Кирпичики защелкивались с приятным чмоканьем.

Эмиль вдруг замер с кирпичиком в руках. Повертел между пальцами.

– А они не знают. И это самое страшное, – он округлил глаза. – Самое страшное, что они этого не знают.

И начал строить следующий ряд, старательно поджимая губы.

– Ты… – начала было Карина, но Эмиль поспешно ее оборвал:

– Нет, мама. Строй, пожалуйста.

Они молча прилаживали кубики. Когда уложили четыре ряда, Карина спросила:

– А как же они будут там жить? Еда, вода и все такое… думаешь, обойдутся? Не трудновато ли?

– Конечно, трудновато. Но если они будут держаться все вместе, выдержат.

Эмиль заглянул сверху, долго смотрел на трех рыцарей в латах, а потом спросил:

– Мам, а есть такие, которые пьют кровь? То есть… могут жить, только если все время пьют кровь?

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто так.

– Ну, как тебе сказать… ведь ты слышал про вампиров.

– Да… как в «Сумерках», да? Я имею в виду взаправдашних.

– Есть, конечно. Разные насекомые. Какие-то летучие мыши… комары.

– Нет, больше. Я имею в виду больших.

– Я таких не знаю.

– Ты уверена?

– Совершенно уверена.

– Да… ты уверена, что их нет, или уверена, что не знаешь? Но ведь они могут быть?

Карина вместо ответа провела рукой по пупырчатой стене крепости.