Хинд (СИ)

Описываемые в рукописи события выдуманы: они никогда не происходили в действительности и не имеют сколь-либо реальной основы.

Любые совпадения случайны.

Неточности и нестыковки неслучайны.

Май, 2009-го года.

Душа напевала одной ей известный мотив, настроение было докризисно прекрасным. Студент третьего курса экономического факультета заштатного ВУЗа Подмосковья Шахин Давудбеков направлялся к стоянке, радуясь, что цена четвёрки за курсовую оказалась не так уж велика: всего восемьдесят тысяч рублей и надёрганная им накануне из интернета всяка-всячина сошла за «научно-исследовательскую работу по новейшим тенденциям маркетинга» . Хорошо жить на свете, когда есть на свете деньги. Хорошо, когда есть на свете деньги, раз они есть у меня. Нет, почему же хорошо? – Шахин остановился на светофоре, хотя горел зелёный, и поддал ногой обломок кирпича, валявшийся на тротуаре. Не хорошо, а просто прекрасно.

- Это здорово, это здорово, это очень, очень хорошо. – Сказал он вслух и проходившая мимо женщина с коляской подозрительно покосилась в его сторону – не террорист ли этот модный парень с трёхдневной растительностью на лице и спортивной сумкой в руках. А то чего это ему хорошо, когда всем остальным плохо – простаивают офисы, падают цены на жилплощадь, а её саму не берут работать креативным директором. Она быстро-быстро прокатила коляску мимо него, и отдалившись на безопасное с точки зрения возможного взрыва расстояние, оглянулась. – На светофоре горел красный, а спортивного сложения фигура мелькала на пешеходной зебре явно стремясь перейти на другую сторону дороги прежде, чем попасть под чьи-либо колёса.

- Слава тебе, Господи! – женщина истово перекрестилась и покатила коляску дальше – в сторону ярко-жёлтым горевшей на здании вывески «Детская студия развития мышления и творческих способностей «Индиго»».

Выехать со стоянки оказалось сложнее, чем въехать. Кислотно-зелёного оттенка мини-купер с номерным знаком «IPYCIA» , выданном в Швеции , чуть не задевший при парковке правую фару – Шахин озабоченно протёр её рукавом кожаной куртки и внимательно осмотрел – нет ли царапины, теперь мешал развернуться. Он не любил маневрировать, выходя из всех трудных ситуаций на дорогах методом бибиканья и криков «Ты чё не видишь, брабус едет?» и теперь чувствовал себя как в западне. Наконец, наплевав на все правила и экстерьер собственной «девочки» , Шахин надавил на газ и, оттеснив мини в сторону бампером джипа, поехал к шлагбауму ворот, постепенно набирая скорость.

- Эй, эй, гражданин, эй! – услышал он, открывая боковое окно – приятно чувствовать шум ветра в ушах, совсем не то, что вентиляция от кондиционера.

Пришлось затормозить.

- Ну чё?

- Там мини-купер «Ируся» , зелёный. – Охранник говорил задыхающися от быстрого бега за машиной голосом. – Смят почти в лепёшку. Отвечать перед водителем буду я и, конечно же, сообщу в милицию. Я обязан.

- Скоро не будет милиции. Одна полиция. – Сообщил Шахин свежие новости, и достав из бардачка несколько пачек банкнот, выкинул через окно прямо на асфальт. – Здесь тридцать тысяч нерублей. Отдай ей сколько запросит, сдачу себе. Не проверяй, я считал, ровно тридцать штук там, - заржал он, и резко вырулил за шлагбаум на ровную полосу шоссе.

Хорошо, когда есть денег, много денег у меня.

Зазвонил телефон.

- Шарик, - сказал низкий голос старшей сестры, живущей с мужем в Твери, - ты не подкинешь нам до зарплаты? Мы снова на мели.

Вот ещё, стану я возиться с переводом. Не ехать же самому в Тверь.

- А что папа?

- Ты знаешь папу. Он улетел в Абу-Даби.

- Когда? – от неожиданности Шахин чуть не врезался в остановившийся на перекрёстке перед ним «Майбах» - вот картина-то была. Брабус с Майбахом друг друга стоят, тридцатью штуками не отделаешься. И чего этому майбаху захотелось кататься за пределами Рублёвки?

- Сегодня утром. Просил передать тебе привет.

Чёрт, придётся всё же тащиться на почту. Оставалась последняя зацепка:

- А ты чего у него мани не спросила?

- Я спала, а папа не хотел меня будить. Он прислал месидж, но не позвонил.

Нет, ну не коза у него сестрица после этого, а? Куда Аллах смотрел, когда её делал. Где тут в районе почта, он вообще такие вещи запоминает или?

Зелёный давно горел, а брабус всё не ехал. Стоявшая за ним иномарка начала девяностых деликатно молчала, не желая связываться с сильными мира сего.

- Сейчас я найду тут почту. – Сказал Шахин, наконец сообразив, что зад майбаха уже исчез вон за тем поворотом.

- А ты на телефон скинь. Я потом выведу.

И как это он сам не догадался? После восьми месяцев в Лондоне потерял чувство реальности, что ли?

- Лаббас, сестричка. – блестнул знанием марроканского арабского – подарок от 2001-го года, его первого выезда за пределы СНГ. – Это мы устроим.

- Пасибки, ну, чао.

- Масалама, - ответил он зазвучавшим сразу после «чао» коротким гудкам.