Хиндустанский волк

Не смотрел на Прянишникова, только слушал. Внимание полковника привлекла полка, в дверце которой отсутствовало стекло. Потрогал пальцем проем. Порезал палец острым осколком. Отдёрнул руку. Прикусил губами выступившую капельку крови.

– Отдельным предметом изучения и преподавания – нет.  Для общего развития кругозора учащихся отведено в русле изучения физики всего двенадцать академических часов в год, – продолжал отвечать Прянишников.

Его кураж куда-то улетучился.

Дзебоев вдруг круто повернулся к Прянишникову. Тот от неожиданности чуть было не отпрянул в сторону. Шагнув навстречу, Дзебоев вынудил Прянишникова прижаться к кафедре. Негромко, но со значимостью в голосе спросил:

– Полагаете, что «Учебная книга для гимназии «Первые работы по химии» Верховского и Созонова уже устарела?

Прянишников совсем растерялся, скороговоркой, как нашкодивший гимназист, залепетал срывающимся голосом:

– Нет, что вы, господин полковник… Пишу, громко сказано. Скорее, редактирую, адаптирую к детскому восприятию, более легкому пониманию серьезных научных оборотов! Привожу занимательные примеры из истории освоения человечеством химических процессов, из истории развития науки. Подкрепляю лекцию наглядными практическими занятиями… Детям очень интересно!

Дзебоев мягко взял учителя за локоть, подвел к книжному шкафу.

– Будьте любезны, откройте полку.

Прянишников открыл.

– Покажите мне этот журнал! – попросил Дзебоев.

Прянишников снял журнал с полки.

– Читайте! – приказал Дзебоев.

Взяв в руки журнал, Прянишников понял, что гимназический кружок химии, созданный в нарушение правил регистрации, это легкий зефир по сравнению с нордическим шквалом, готовым обрушиться на него. Уже заикаясь, Прянишников прочёл:

 "Журнал Русского физико-химического общества. Часть химическая", 1910. Леон Николаевич Шишков. Биографический очерк. Статьи: «О горении пороха», 1857-ой; «Состав и разложение гремучей ртути», 1855-ый».

Осёкся, глянув на Дзебоева. Не выдержал его пронизывающего взгляда. Сорвался на крик:

– Не виноват, ваше высокоблагородие! Журнал совершенно легален. Его кто угодно купить мог, либо в публичке взять для чтения. Ненаказуемо!

Дзебоев, не вступая в спор с Прянишниковым, подвел того к шкафу с химическими реактивами. Указывая на банку с наклейкой «KClO3», спросил:

– Подскажите, Сысой Анисимович, что такое «Калий хлор о три»?

Прянишников снял и протер платочком стекла очков. Надел. Наклонился к полке.

– «Калий хлор о три»? Хлорат калия или калиевая соль хлорноватой кислоты. Бертолетова соль!

Прянишников успокоился. Чертёнок куража снова взыграл в нем:

– Прошу прощения, господин полковник! В этой баночке всего 100 граммов вещества. Это только образец для наглядного представления. Набор химикатов утвержден Министерством образования. Здесь не подпольная лаборатория бомбистов, а гимназия. Если нет более вопросов, разрешите откланяться. Меня дома больная мама ждет!

– Минуточку! – Дзебоев жестом остановил Прянишникова. – При всем уважении к вашей маме. Еще пять-семь минут. Поверьте, у меня не пустой интерес! Или вы хотите продолжить беседу с вахмистрами из Охранного отделения?

Прянишников остыл мгновенно.

– Да, то есть нет… То есть, я готов отвечать.

Дзебоев указал на разбитое стекло дверцы:

– Как давно это случилось?

– Скажу точно: В ночь с двадцать девятого декабря на тридцатое. Под Новый год. Тридцатого в восемь тридцать я обнаружил кражу. Стекло шкафа было разбито. Окно открыто.

– Почему сразу не вызвали полицию?

– Меня отвлекли. Прибежала соседка, сообщила, что маме плохо. Я пропустил в этот день свои уроки. Отвез маму в Красный крест. Просидел с нею весь день. Сердце.

– Что пропало? Полный список, пожалуйста!

Прянишников замялся, повздыхал, сделал вид, что припоминает. Потом ответил:

– Это и пропало. Четыре баночки бертолетовой соли и одна – металлического натрия.

– Как сохранилась пятая с бертолетовой солью?

– Ее просто не заметили. Стояла в уголочке, этикеткой к стеночке.

– Остались ли банки с натрием?

– Одна. Не здесь, в другом шкафу, в темной комнате. Их всего две и было. Это очень дорогое вещество. Моя главная приманка для детей – аттракцион с самовоспламенением.

– Мне аттракцион не продемонстрируете?

– Одну минуту, – учитель физики уже отпирал дверь «тёмной» комнаты, заваленной учебными пособиями.

Дзебоев еще раз пригляделся к полке с реактивами. Все дверцы шкафов закрыты на небольшие внутренние замки. В том числе и дверца с отсутствующим стеклом. Вынул из планшета шестикратную лупу, прошелся по этикеткам. А это что?  На белой бумаге этикетки одной из баночек не только типографское тиснение «Калий марганец эн о три», но и бурый отпечаток пальца. Кровавый отпечаток. Дзебоев осторожно вынул баночку из шкафа. За первой – вторую со смазанным отпечатком. И третья с несколькими отпечатками. Похоже, похититель был в таком состоянии возбуждения, что не обратил внимания на свою пораненную руку. Спешил. Отобранные вещественные доказательства Дзебоев выставил на учительский стол.