Хипстер

Действительно, чтобы не запачкать мебель, когда мозги будут разлетаться в разные стороны. Тогда уж и стены следует покрыть такой тряпкой.

На первом этаже реабилитационного отделения послышались выкрики. Одна из медсестёр выговаривала юную, судя по голосу, особу. Марк решил выбраться из своего рабочего склепа и посмотреть, не устроил ли мятеж кто-нибудь из рядовых. Эта девушка была ему не знакома. Длинные синие волосы и сильный голос – всё, что отличало бы её от остальных таких же девочек в толпе. Медсестра советовала надеть бахилы, потому что в помещении положено носить сменную обувь. Девушка, видимо, бахил при себе не имела. Тогда её попросили снять обувь, и синевласка подняла бучу, заявив, что это неуважение к человеку.

– Я что вам, собака какая-нибудь, чтобы босиком шататься по коридору? Пойду-ка я тогда отсюда.

Но Марк её остановил.

– Завьялова, я полагаю?

Девушка обернулась, хмыкнув, будто сказала «Ждали меня небось?»

– У нас бахил нет? – Вежливо поинтересовался Марк.

– Были, да все вышли.– Медсестра демонстративно оглядела девушку с ног до головы и всем видом показала, что ей здесь не рады.

Марк поднялся в свой кабинет и достал из шкафчика запасные кеды сорок четвёртого размера, которые покоились там на всякий случай. Всякий случай настал в этот сомнительный вторник.

– Вот, в этих дойдёте.

Кеды шлёпнулись на пол прямо рядом с синевласой особой. Та улыбнулась вполне искренне и спросила, не прилагается ли к ним лыжных палок.

– Меня зовут Марк Викторович. Ваше имя?

В кабинете два человека сидели в окружении кресел с белыми простынями. На ковре, прямо у ног Марка лежал планшет с листами бумаги, карандаш и зажигалка, на которую уставилась девушка.

– Марик, значит?

– Марк Викторович.

– Лиза.

Она протянула руку для пожатия. В целом, короткий контакт с клиентами даже приветствовался в психотерапии, но Марк этого не любил, если не сказать терпеть не мог. Залезть в чужие мозги – это, конечно, интимный момент, рассуждал молодой человек, но вовсе не значит, что я должен возместить одностороннее вторжение прикосновением чужого человека к моей коже. Чтобы наладить контакт руку он всё-таки пожал, но максимально сдержанно, без тени сантиментов.

– Сколько Вам лет, Марк Викторович?

– А Вам сколько?

– Семнадцать.

– А мне как Вам только плюс пятнадцать лет.

– Оно и видно, что как мне.

– В каком смысле?

Лиза глазами указала на вытертые штаны и плюшевый свитер с инфантильным принтом.

– Вы прям хипстер.

Марк невольно улыбнулся. Он не понял, комплемент это или колкость, но довольно забавное замечание. Затем тишина взяла верх на несколько минут.

– На прошлой неделе я хотела повеситься. Но потом передумала и наглоталась таблеток всяких. И снова передумала. Пришлось пальцы в рот запихивать.

Беседу прервал стук в дверь.

– Там в коридоре клиент ждёт. Говорит, что записан именно на это время, хотя я уверяла, что Вы заняты.

Кажется, он снова всё перепутал. Два клиента в один час – замечательно. Уже третий раз за месяц. Что такое план дня и учет времени Марку не помогли понять ни годы в университете, ни женщины, которые стремились сделать из него человека, ни работа с клиентами. Он подумывал, не завести ли ему собаку, чтобы соблюдать режим, выгуливая питомца утром и вечером, но пожалел животное.

Лезть в календарь с пометками и ссылаться на дела мирового масштаба более не имело смысла, нужно было опять выйти с позором и всё объяснить недовольному клиенту.

В этот раз всё было несколько прискорбнее. В коридоре его ждал клиент с тревожным расстройством, повторяющимися внезапными болями в области живота и фобией, связанной с нахождением в торговых центрах. Вчера он в припадке жуткой паники разбил витрину магазина, в котором находился, чтобы побороть эту самую панику. Ничего не вышло, от чего теперь он сидел в приёмной с перебинтованными руками, неоплаченным штрафом и стыдом и страхом в душе.

– Простите, мне пришлось перенести наш сеанс. Здесь тяжёлый случай, девушку нужно было срочно принять, я не успел Вам сообщить.

Клиент понимающе закивал и протараторил, что готов подождать до ближайшего свободного окна.

– Зайдите в три часа дня, и мы спокойно поговорим. Придёте? Замечательно. До скорого.

Когда он вошёл обратно в кабинет, Лиза вертела в руках валяющуюся на одном из кресел пачку его сигарет, и, увидев Марка, пожурила его:

– Какую дрянь курите. Вам совсем здесь не платят? В следующий раз принесу что-нибудь из своего.

Дожил, пронеслось у Марка в голове. Школьницы подкалывают его за дешёвое курево, обещая дать попробовать несчастному что-то получше. Только такой «благотворительности» ему, Марику, и не хватало.

Когда два часа работы с синевласой Лизой подошли к концу, Марк едва соображал, что происходит. Должно быть, снова недоспал пару часов. Но факт состоял в том, что Марк был в ужасе. Тема самоубийств успела изрядно потрепать Марка за жилы в году, который, слава Богу, остался теперь позади. Но в прошлом только время, а не последствия. Что он упустил в тот самый последний сеанс, когда мальчик сидел перед ним, на этом самом кресле?