Хиромант. Том 1

– …Этому эпизоду в кабинете у дяди я бы не стал придавать чересчур уж большого значения – за последующие месяцы я осмотрел больше тысячи рук, – однако в тот день произошло ключевое событие. В тот раз, в кабинете у дяди, я впервые увидел обрывающуюся линию жизни на руке не мертвого, а ЖИВОГО человека!..

Рассказчик напрягся.

– Я не очень запомнил лицо того заключенного. Помню лишь, что он был чуть старше меня, и у него были светлые волосы…»

…Через десять минут после того, как человек в черной робе опустился на стул, Сергей аккуратно закрыл его дело и сделал знак дяде. Конвоир тут же вывел из кабинета осужденного и через пару минут завел в него нового…

На протяжении следующего получаса Сергей осмотрел руки нескольких заключенных. Наконец, в кабинет ввели парня с усталым лицом; ежик светлых волос как-то странно-нелепо смотрелся на его голове. Опустившись на стул, заключенный послушно протянул обе руки Сергею и перевел взгляд в окно – словно всё остальное его не касалось.

Открыв папку с делом осужденного, Сергей бросил взгляд на ладонь заключенного и вдруг ощутил, как холодный озноб прокатился по телу, заставив застыть над столом. Маленький крест на холме Луны и глубокая точка на линии жизни² приковали его взгляд к себе, словно сильный магнит…

«Рассказчик отчетливо поиграл желваками:

– …Этот знак я увидел, как только взглянул на ладонь заключенного. И сразу же понял, что он означает, потому что всего за неделю до этого изучил аналогичный знак в книге отца!..»

…Несколько долгих секунд Сергей неподвижно смотрел на ладонь заключенного. Его обладатель равнодушно глядел за окошко – казалось, ему сейчас не было ни малейшего дела до того, что творилось за этим столом.

Наконец, проглотив комок в горле, Сергей напряженно взглянул на лицо человека, которому суждено было вскоре погибнуть, и перевел взгляд на дядю:

– Пожалуйста, следующего…

* * *

Дверь со стуком закрылась. Подполковник поднялся из-за стола и развел плечи в стороны, разминая затекшую спину. Шаги конвоира и заключенного уже очень скоро затихли на лестнице.

Взглянув на часы, украшавшие стену его кабинета, дядька снова нахмурился и взглянул на племянника:

– Ну, чего, «хиромант», ты доволен?

Подняв со стола лист бумаги, на котором до этого сделал пометки, Сергей кивнул:

– Да, дядя Слава. Спасибо!

– Ты вот что, Сереж, – подполковник смягчился, – заглядывай ко мне чаще, без дела. И лучше домой! У тебя все-таки две сестренки растут. Пусть еще они маленькие, но знаешь, как любят тебя?

– Хорошо, я зайду!

Повернувшись к двери кабинета, Сергей сделал шаг, но внезапно как будто споткнулся. Какое-то время стоял неподвижно, пока на лице его отражались сомнения, словно он колебался, никак не решаясь сказать что-то важное, наконец, перевел взгляд на дядьку:

– Дядя Слава, послушай… Возможно, меня не касается это, но вот трое из тех десяти человек, что сюда приводили, до следующей зимы не дотянут!

– Чего? – удивленно нахмурился дядька; на лице его дрогнули мышцы. – Это как – не дотянут?

– Ну, я еще точно во всех этих знаках не разбираюсь, – ответил Сергей. – Я ведь только учусь… Но в одном я уверен: три человека из десяти в течение года погибнут. Как умрут два других, я не знаю, а вот этот… – он сделал шаг к краю стола и ткнул пальцем в дело светловолосого. – Он вот точно утонет!

Невольно нахмурившись, подполковник взял папку, раскрыл ее на странице со снимком и несколько долгих мгновений смотрел на лицо заключенного, перед тем как взглянуть на Сергея.

– Сереж, да этому парню сидеть еще восемь лет. И утонуть он здесь может только, если в столовой нырнет в чан с компотом!

Дядька коротко фыркнул и, бросив бумажную папку на стол, усмехнулся:

– Послушай, племянник, завязывай ты с хиромантией! Ты учишься в университете, через пару лет станешь ученым. Так вот занимайся наукой – приноси пользу людям! Оставь эту хрень всяким чокнутым чудикам!

– Дядя Слав, почему ты считаешь, что хиромантия – какая-то хрень? – Сергей недовольно прищурился; на мгновение в глубине его глаз полыхнули «колючки». – Может быть, хиромантия – не меньшая наука, чем физика?

Подполковник собрался ответить племяннику, но в последний момент вдруг осекся – упрямое выражение, появившееся на лице у Сергея, подсказало ему, что, наверное, лучше сейчас промолчать…

С полдесятка секунд в кабинете висела тяжелая тишина. Наконец, улыбнувшись, Сергей примиряюще бросил: