Хиромантия. Тайные линии судьбы

Хиромантия основана на каббалистике; она найдена мало-помалу, после тщательных наблюдений и опытов в продолжении нескольких веков. Это наука основана на вычислении (calcul). Хирогномия возникла вдруг, без предварительных открытий. Несомненно, что все тайные науки существовали в древности, люди оставили их в забвении, но начертания их остались в планетном эфире и они вдруг, мгновенно, познаются высшими организациями.

Г. д'Арпентиньи говорит в своем предисловии: «Я присваиваю себе только ту честь, что я первый уразумел, какое обширное поле для изучения представляет эта наука, которую я предугадал или, – прибавляет он со свойственной ему скромностью, – может быть, открыл».

Анаксагор, говорят, тоже видел различные знаки на руках, выражающие различные наклонности человека.

Я спросил однажды г-на д'Арпентиньи, каким путем он открыл свою теорию.

«Вдохновением», – отвечал он мне.

И действительно, говоря таким образом, он совершенно подтверждал свою доктрину; у него чрезвычайно тонкие пальцы, а в магии объясня ется почему люди с тонкими пальцами более других подвержены вдохновению.

Мы говорили в предисловии, что изложение теории д'Арпентиньи не довольно ясно; мы прибавим здесь, что эта неясность зависит от того, что у автора книги длинные пальцы.

Длинные пальцы означают склонность к деталям, любовь к мелочной отделке подробностей.

Действительно, автор входит в самые мельчайшие подробности, прелестные сами по себе, но уж слишком прелестные, потому что отвлекают внимание от главной идеи, отодвигая ее на второй план.

Увлекаясь подробностями, он, кажется, забывает сам и заставляет и читателя забывать, что речь идет о хирогномии.

Между тем теория его не подлежит никакому coмнению; в пpoдoлжении семи лет, мы прилагали ее на ежедневных опытах, и нам весьма редко случалось ошибаться.

Но его теория непременно требует поддержки хиромантии, которая ее развивает и комментирует.

Д'Арпентиньи – человек с изящными манерами, прекрасный собою и в высшей степени скромный. Нисколько не выставляя себя вперед, он очень скромно относится о своем открытии. В обществе он просто умный, блестящий молодой человек и больше ничего. Придет время, когда на него будут смотреть, как на одного из самых замечательных и самых полезных людей своего времени. Вот как он дошел до своего открытия: В юности д'Арпентиньи жил в провинции и часто бывал в обществе, собиравшемся у одного соседнего богатого помещика. Этот человек имел страсть к точным наукам и в особенности к механике. Поэтому у него часто собирались геометры и механики. Жена его наоборот, по закону контрастов, страстно любила искусства и принимала только артистов. Таким образом у мужа и у жены были назначены особенные приемные дни.

Д'Арпентиньи, который не был ни механиком, ни артистом, участвовал как в том, так и в другом обществе. У него были прекрасные руки и он немало гордился ими, когда сравнивали их с другими и сравнение всегда кончалось лестными похвалами его рукам.

Он заметил, между прочим, что математики и люди, часто обращающиеся с железом, имеют пальцы узловатые, а пальцы артистов гладки и ровны. По его словам эти два общества признавали два совершенно различные рода рук.

Он был поражен странным этим контрастом: ему были нужны иные доказательства.

Он бросился отыскивать артистов и почти у всех встречал гладкие пальцы.

Он начал посещать кузницы, железоплавильные заводы, отыскивал геометров, арифметиков и везде находил в большей части шишковатые пальцы. С этого дня он разделил людей на две категории: на людей с гладкими пальцами и на людей с шишковатыми пальцами.

Он заметил у людей с гладкими пальцами наклонность к чувствительности, самопроизволу, созерцанию, мгновенному возбуждению, заменяющему расчет, каприз, способность к суждению с первого взгляда, а вместе с тем и стремление к искусству.

У людей с шишковатыми пальцами он, напротив, встретил способность к рассуждению, к порядку, расположение к цифрам, к точным наукам, каковы: механика, земледелие и архитектура, инженерное искусство, навигация – ко всему тому, что требует приложения разума, а не чувства.

Убедившись относительно этого пункта, он не захотел остановиться на нем; изучая, сравнивая и рассуждая, он пошел далее.

Все формы руки в их разнообразии имели для него значение, которое он признал только впоследствии. После многих исследований, достаточно многочисленных для того, чтоб он мог позволить себе сделать заключение, то есть после тридцатилетних занятий, он основал систему, построенную на фактах и пренебрег отыскиванием причин.

И к чему это служит? Нет логики увлекательнее и неумолимее логики фактов. Все оспаривают, исключая вещественные доказательства. А д'Арпантеньи почти всегда представлял эти доказательства.

Поищем объяснения его открытия там, где мы нашли доказательства хиромантии: в магии. И, исходя из нее, в трех мирах.

Вот почему в начале книги мы так много говорили о них. Мы уверены, что будем в полнейшем согласии с нашим изобретательным разумом.