Хиромантия. Тайные линии судьбы

– Наконец, – продолжала сивилла, – вы ничего не должны бояться до сорока пяти лет. В сорок пять лет вы подвергнетесь опасности на воде; потом, когда пройдет эта опасность, линия жизни снова становится могущественной, и магический круг, продолжающий эту линию, обещает вам долгую и счастливую жизнь. Переходя к главным знакам, я вам скажу, что хотя вы женщина, у вас рука – солдата: воинственная и властолюбивая, вы любите телесные упражнения, движение, лошадей: у вас очень тонкий такт; ни одно из ваших чувств не носит на себе характера рассудочности, напротив, вы инстинктивно поддаетесь симпатии и антипатии. Будь вы мужчина, вы сделались бы солдатом; свободная в своем выборе, – вы стали бы актрисой.

Изучение руки было кончено гадальщицей. Мы перешли в столовую, где Дебарроль, взяв руку г-жи Эмера, повторил ей то же самое.

Эта личность, которая едва было не умерла пяти лет от укушения коралловой змеи, пятнадцати – от отравы плодами манканиллы; девятнадцати – во время восстания, а двадцати пяти во время родов, – эта женщина с воинственными наклонностями, с линией счастья, изломанной и восстановленной, – с театральными наклонностями, с симпатическими инстинктами, – эта женщина была та самая героиня Иеддо, историю которой рассказывал я в «Иллюстрированном журнале»».

Этот рассказ самой строгой точности. Далеко не распространяя его, Дюма забыл, что мы указали на фатальную смерть двух родственников во время катастрофы; на этот предмет мы имеем известные указания.

Предполагали, что я унаследовал мою систему от хиромантиков XVI века, но это ошибка, потому что XVI век был истинно несчастлив для хиромантии, именно в том смысле, что без всякого сомнения тогда-то истинные предания и исказились вначале, а потом и вовсе утратились. Эпоха была увлечена чудесным, первоначальное учение нашли слишком простым, слишком легким, и так как занятие сделалось выгодным, то явилась целая стая шарлатанов, ставших предсказателями; без предварительного изучения и подчиняясь будто бы вдохновению или счастью, они начали писать книги о хиромантии, чтобы освятить свою доктрину. Наука необходимо должна была унизиться, вследствие подобной запутанности, и было необходимо возобновлять ее.

Как плоды многих трудных изысканий, я сохранил некоторые из редких учений, которые, казалось мне, согласовались с общим: некоторые знаки, которые были по-видимому уважаемы всеми и та часть из них, уцелевшая от всеобщего истребления, которая оказалась истинной, также совершенно приняты мною. Что касается до других, я их обозначил в моем сочинении, следуя правилу, обозначенному выше, или словом: предание или сокращением (tr), оставляя за собой право вводить их в мою хиромантию без комментариев, смотря потому, на сколько они заслуживают доверия. И я должен здесь сказать, что начиная с первого издания моей книги, я не встретил в бесчисленных приложениях их к делу ни одного случая, который доказал бы мне их совершенную истинность.

Из уважения к преданиям, я оставил им их существование, во всяком случае отмечая их, потому что я чувствую отвращение необходимо отбрасывать то, что когда-то было изучаемо.

Но они мне кажутся подобными колеблющимся руинам языческого храма, которым можно дозволить существовать, как воспоминанию иного времени, но на которых следует опасаться строить.

Единственно кабалла, как а сейчас объясню, указала мне истинную дорогу к настоящему основанию хиромантии, чего древние обыкновенные хиромантики не могли проникнуть, потому что большинство из них не имело никакой идеи. Это – система звездных знаков, указанная в одной из глав моей книги под заглавием: Человек и его отношение со звездами.

Там-то и есть истинная хиромантия, – хиромантия первоначальная. Это-то и главные линии ладони в количестве семи линий, который имеют значение только чрез посредство звездных знаков, составляют основу предания, действительно античного, потому что оно в одно и то же время принадлежит и астрологии, и языческой религии.

С его помощью я думаю перестроить совершенно систему, основав ее на логике и исходя от известного к неизвестному.

И так как страстное желание привлекает помощников, – судьба, почти при начале моего поприща, свела меня с одной дивной женщиной, которая присоединившись к моим изысканиям, внесла в них, сверх чудесной учености, ту тонкость и чувствительность созерцания, которыми обладают только женщины.

Также мне был видимо полезен д'Арпантеньи.