Хирург

Куница стиснул зубы и приступил. Из мастера он быстро превратился в подмастерье. С нарастающим раздражением Хирург следил за ним и слушал невнятное бормотание.

Пытка продолжалась два часа.

Усталый и злой, Хирург вышел из операционной и рухнул на диван возле сестринского поста. Стянул маску, вытер лоб. Медсестра — молоденькая девушка с огромными синими глазами, как у героев японских мультфильмов, — принесла ему воды.

— Спасибо вам, — она виновато опустила ресницы. — Вы жизнь спасли.

— Когда-нибудь меня не будет рядом, и Куница влипнет. Тогда и деньги папаши не помогут. Будь моя воля, я лишил бы его диплома.

Девушка поправила колпак, уставилась в окно. Она знала своё место. Тем более, общительный и добрый Куницын её устраивал. Он всегда делился «добровольными пожертвованиями» благодарных родственников.

За окнами темнело.

Голова раскалывалась. В таком состоянии нельзя садиться за руль. Нужно вызвать такси, поехать домой и выспаться. Хорошо, что завтра выходной, да ещё и суббота. Вадим Полковник приглашал на рыбалку в заповедник. На самом деле Вадим был майором милиции. Полковником Хирург его прозвал ещё десять лет назад — за хватку.

«У ментов везде свои люди, — подумал он. — А у нас свои — в райотделе, и этого вполне достаточно».

Хирург вызвал машину, снял халат и положил на диван.

— Катюша, уберёшь?

— Конечно. Как вы себя чувствуете? — спросила она обеспокоено.

— Что — так плохо выгляжу?

Девушка смущённо заморгала.

— Если честно…да. Плохо.

— Завтра буду в норме, — сказал он и поймал себя на мысли, что врёт: пока Чужак поблизости, о покое можно только мечтать.

По коридору проковыляла старушка, которую он оперировал на прошлой неделе, узнала своего врача:

— Здравствуйте, дохтор! — забыв, зачем шла, старушка направилась к дивану. — Вы знаете, у меня такие газы! И живот болит. Внучка приносит травки всякаи, и не помогает.

— Пройдёт, Степанида Ивановна, — сказала Катя.

— Извините, мне пора — такси ждёт, — проговорил Хирург и спасся бегством.

Старушка осталась изливать душу медсестре.

Дома он принял душ и завалился спать. Проснулся на рассвете, глянул на часы: шесть. Так всегда: когда на работу нужно, кажется, спал бы до обеда. В выходной же чуть свет нелёгкая поднимает.

Рыбалка! Полковник обещал в семь позвонить. Хирург покосился на стол, где обычно лежит мобильный телефон: пачка сигарет и зажигалка. Постепенно дошло, что телефон остался в кармане медицинского халата. Придётся возвращаться в больницу.

По пути Хирург думал, что ничего не случится, если он несколько дней побудет без связи. Раньше обходились же без сотовых! Кому надо, тот позвонит на домашний телефон. Но без мобильного как-то неуютно. Вещи тоже вызывают привязанность.

Расплатившись с таксистом, Хирург поспешил в отделение, но вдруг остановился. Перед глазами заплясали разноцветные мушки, сердцу в груди стало тесно.

Мимо проехала машина скорой помощи, притормозила у нейрохирургии.

Пришлось ускорить шаг. Потому что там, в машине — тот самый Чужак. Он умирал, и его силы уменьшились в сотню раз. Но возможно, что он выздоровеет. У Чужаков нечеловеческая выживаемость. Как и у киллеров.

А не помочь ли ему отправиться на тот свет?

Санитары вынесли носилки. Хирург поравнялся с ними и понял, что ошибся. Это не чужак. Это — продукт его активности. Молоденькая девушка. У неё был половой контакт с чужаком, потому на ней — его печать. А девушка-то непростая!

— Что с ней? — спросил он у фельдшера с бульдожьими щеками.

— Изнасилование. Ушиб мозга… голову ей этот козёл проломил. Её рыбаки нашли на берегу…

Хирург вошёл в отделение, поздоровался со смуглым, похожим на испанского мачо, врачом — Олегом Лисицким.

Девушку сразу же повезли в операционную. Пока санитарка её раздевала и брила, Лисицкий созывал врачебный совет.

Тем временем Хирург раздобыл халат, колпак и маску, чтобы следить за ходом операции. Он догадывался, какой приговор вынесут девушке, но надеялся, что последнее слово будет за ним. Эта девушка очень нужна. Она — просто находка.

Консилиум состоял из трёх врачей и заведующего отделением.

— Ты не против, если я буду на операции? — спросил Хирург.

— Нет, — бросил Лисицкий через плечо. — Но мне кажется это странным. У тебя другая специализация.

В ответ Хирург промолчал.

— Срочно нужно переливание, — распорядился Лисицкий.

Медсестра определила группу крови и прокричала в коридор:

— Третья положительная.

— Моя группа, — Хирург закатил рукав.

Лисицкий посмотрел с подозрением:

— Всё равно мало будет. Два литра ты не сдашь. Не понимаю, как она ещё живёт.

— Судя по всему, перелом носовой перегородки, нескольких рёбер, — говорила молодая врач в зеленоватом халате, когда у Хирурга брали кровь. — Травма черепа с жизнью несовместима. Но мы ведь должны что-то сделать?

Заведующий стянул маску, потёр крупный, в сизую точку, нос и заключил:

— Операция ей не поможет.

— Так что — зря кровь берём? — Лисицкий сверкнул чёрными глазищами.

Женщина врач возмутилась:

— Но мы же не оставим её умирать? Она ещё дитя, у неё такая регенерация…

Заведующий отрезал:

— Светлана, не устраивайте истерик! Мы не боги.