Хирург. Бегун. Беглец

— Включи мужика, это я тебе не как доктор, а как человек говорю. Сейчас все хорошо. Никто тебя не использует, никто не видит, как ты дрочишь, никто не дергает тебя за ниточки, — отчеканил Кир и залпом выпил то, что не допил Густав.

— Чем же ты занимаешься, если не дергаешь и не используешь? — настороженно спросил странник.

— Я лишь посредник, моя задача маленькая — выложить тебе нужную информацию и получить талисман. Все.

— Позиция невмешательства. Удобно. Кстати, я так и не понял, почему ты решил, что талисман у меня. Ты же вроде сказал, что он пропал вместе с отцом.

— Пропал, чтобы объявиться в той крупной общине, которую ты искал. В МКГ посчитали, что ты должен чувствовать, где находится эта часть тела легионера. На интуитивном уровне, так сказать. Парадокс близнецов. И они угадали. В который раз поражаюсь их прозорливости.

— Складно. — Густав заложил руки за голову. — А голос из диктофона на бензоколонке в Тисках имеет отношение к МКГ?

— Да. Это был единственный способ достучаться до тебя. У «Гелиоса» появился план, они рассчитали возможные пути твоего следования при помощи пинга. Задействовали группу хирургов, включая меня, которые поместили ключи и указания в…

— …в живых людей, — вставил странник.

— В суфлеров, или дикарей, как ты их привык называть, — жестко ответил хирург. — На самом же деле то были обычные людишки, никчемные, не нужные ни себе, ни этому миру. Расчет оказался верным, и ты вышел на одного из них.

— К чему так усложнять? Ведь можно было просто сказать мне, на крайний случай — оставить голосовую запись, но зачем вшивать в головы людей универсальный ключ, открывающий магнитные замки?! Я же им воспользовался только для того, чтобы убрать Бояра, а он к талисману отношения не имел!

— Как знать? Кроме того, приказы МКГ не обсуждаются.

— То есть ты понятия не имеешь, зачем проделал не самую простую и понятную работу?

— Лишние вопросы не способствуют здоровому сну и правильному пищеварению.

— Смешно.

— А я не смеюсь. Ты пойми, мне платят за работу. Я практически счастлив, я занимаюсь хорошим делом, я имею отличную жену, дом, лабораторию, всякие технические игрушки, поддержку МКГ и, как следствие, спокойную старость на Луне, а если повезет, то и на Земле. Что еще? Переживать из-за пустяков?

— Человеческие жизни и судьбы для тебя пустяки? Неужели нет других методов?! — нервно воскликнул Густав.

— Нет, — сказал, как отрезал, хирург. — Нам навязали правила игры, нужно либо их принять, либо уйти с поля битвы. МКГ борется с Легионом больше полувека, а ты, узнав обо всем час назад, решил, что умнее всех? Включи логику, перестань быть наивным идиотом.

Густав сел, потирая виски. Он опустил голову и что-то пробормотал.

— Что ты сказал? — не расслышал его хирург.

— Я не идиот, — повторил странник громче. — Всю жизнь я колесил по дорогам, дрался, боролся, выживал, умирал. Это — моя жизнь. И она полноценная, потому что в ней действуют самые простые и всем понятные правила. Естественные правила. Ты же говоришь мне о том, что иначе, чем вы, высшая раса лунатиков, жить нельзя. Можно, хирург, еще как можно!

— Вытерпеть максимум шестьдесят — семьдесят лет и умереть, так и не узнав, что происходит вокруг на самом деле. Влачить тупое существование. Но как жить тем, кто понимает, в кого мы вырождаемся? Ты не видишь ничего дальше своего носа, странник. Я ткнул тебя в дерьмо, а ты продолжаешь бормотать про ноздри и про то, что их можно заткнуть ватой.

— Может, дело в том, что я не хочу, как ты сказал, видеть дальше своего носа?

— Для тебя это непозволительная роскошь. Ты важен для тех, кто гораздо дальновиднее тебя. Ты им нужен. И без тебя, если хочешь знать, у них вырисовываются некоторые проблемы, пусть это потешит твое самолюбие.

— Зачем я им? — Густав не поднимал головы. Голос его по-прежнему звучал глухо.

— Затем, что ты не совсем человек. Ты как бы ступил одной ногой за черту, застрял посредине. Стал чужим среди своих. Легион игнорирует тебя, ты ведь встречался с ними. И выжил.

— Случайно. Или ты намекаешь, что эта хрень в мозгу впиталась в меня, как машинное масло в рубаху, и теперь я вроде как часть Легиона?

— Точнее и не скажешь, — улыбнулся хирург. Он перестал вести себя как наставник. Его лицо вновь стало приветливым. — Точнее и не скажешь.

Глава 10

Густав распахнул заледеневшую дверь корабля, осыпав себя и пол салона щедрой порцией легкого морозного снега. И пока Кир искал талисман, странник стоял снаружи, размышляя над тем, что у него в голове. Либо же думая тем, что у него в голове.

Кто знает, что произошло за пару десятков лет с частью того, что когда-то называлось легионером. Странник знал, как окрашивается язык после порошковых соков. Как воняет утром моча после принятого вечером алкоголя. Как желтеют зубы и пальцы у табачных курильщиков. И он знал, что не может остаться без последствий помещение в организм чужеродной материи из иного мира.