Хирург. Бегун. Беглец

Со временем он все больше и больше проседал, поврежденный металл ржавел, теряя прочность и устойчивость, но самолет пока еще держался. Это говорило о том, что через реку вполне возможно перебраться. Пешком, но не на корабле.

Поэтому странник решил заночевать здесь, устроив шикарный ужин из всего, что они нашли в городе. Толстый освежеванный дикий кролик был нанизан на заостренную гибкую ветвь и лежал в стороне, дожидаясь своего часа.

Густав взял кроличью тушку и положил ее рядом с костром на распорки, служившие в свое время щеколдами для больших хозяйственных амбаров. Ждать, когда огонь прогорит, он не хотел, и кролику, подстреленному часа два назад прямо на улице города, предстояло томиться рядом с трещавшим костром до полного приготовления. Взболтать, но не перемешивать, как гласила народная мудрость.

Бегун вытащил из рюкзака куртку, сложил ее вдвое, постелил на землю и сел. В руках у него был железный шар с водой на цепочке из непроводящего сплава. Руслан нашел этот чудесный походный чайник в спортивном супермаркете на выезде из города. Он бросил шар в костер, чтобы речная вода вскипела, с хрустом разорвал зубами обертку сухой лапши и высыпал ее в кружку. Затем проделал то же самое со второй упаковкой, в которой был картофельный порошок с кусочками чего-то непонятного, и отставил кружки в сторону. Странник сел на землю рядом с ним так, чтобы можно было поворачивать кролика.

— Ты уже придумал, как перетащить корабль на ту сторону? — спросил бегун, щурясь от дыма, который на них погнал переменившийся ветер.

— Я думаю над этим.

— И какие мысли?

— Не самые радужные. Вброд реку не преодолеть. Через нее и вплавь трудно перебраться. Нужно искать другой мост, либо бросать корабль, либо оставаться здесь, забив на все.

— А на что — на все? Ведь ты идешь на юг не для того, чтобы отдать плоть Легиона людям из МКГ?

Густав перевернул кролика. Кровь на одном его боку уже начала темнеть и запекаться.

— Я бы сказал, что не только для этого.

— Понятно. Но вдруг ты не найдешь беглеца? Вдруг его уже нет в живых?

— Тогда я поторгуюсь с «Гелиосом». Удалить маленькую часть Легиона из меня и получить взамен большую — разве это не хорошая сделка?

— Вот оно что. Я не подумал.

— Я давно все обдумал. К чему бы я понес, как собачонка, в Запретный Город то, что когда-то отравило мою жизнь? В нашем мире нет места геройству, и у меня в этом деле своя выгода.

Чайник, лежавший в огне, начал медленно краснеть, словно созревающее яблоко, которое сняли на камеру, а потом ускорили пленку в несколько десятков раз. Это означало, что вода скоро закипит.

— Но существует одна проблема. Я отдаю себе отчет в том, что хирург мог мне соврать, только слова его звучали правдоподобно. Он сказал: если они залезут внутрь, — Густав постучал себе по лбу, — то обратного пути не будет. Я могу проснуться, если вообще проснусь, полным дебилом или придурком, и меня оставят в МКГ в качестве белой крысы для экспериментов. Или сделают что-то еще, черт их разберет, засунут в задницу зонд, как при геморрое, и будут управлять мною через него.

Бегун задумчиво взял из стакана сухой лапши и пожевал ее.

— Ты бы хотел, чтобы я тебе помог найти беглеца и избавиться от передатчика? — спросил он.

— А ты этого хочешь? — удивленно поинтересовался странник.

— Стал бы я с тобой связываться, Густав? Стал бы я смотреть, как ты разбиваешь человеку лицо молотком, стал бы пробираться через Край висельников, стал бы сидеть сейчас здесь с тобой и слушать, как ты планируешь найти и обрести свободу, не зная, как это правильно сделать?

— Но я думал, что нам просто по пути. Тем более через реку в данный момент можешь перейти один ты. Зачем обрекать себя на потенциальные… лишения что ли, я не знаю. Это же риск.

— Я всю жизнь рискую. Не разбрасывайся людьми, Густав, мой тебе совет. Не разбрасывайся.

— Да я и не…

— У тебя есть друзья? — неожиданно перебил его бегун.

— Есть. Вернее, были. Приятели, знакомые.

— А ты любил кого-нибудь?

— То есть? К чему ты клонишь?

— К человеческим взаимоотношениям. Человеческим, понимаешь? Тебе никогда не хотелось трахать кого-нибудь и плакать? Одновременно?

— Нет.

— А мне вот хотелось. Кажется, это была любовь.

В ярко-красном шаре приоткрылся клапан, из него повалил пар, и чайник засвистел. Бегун подтащил его за цепочку, затем продел ее же через кольцо возле короткого горлышка с крышкой, и получилась своеобразная ручка. Если потянуть за свободный конец, сосуд можно было наклонять, чтобы разливать воду.

Руслан налил кипятку в каждую из кружек по края и прикрыл сверху несколькими пластиковыми тарелками, вложенными друг в друга, чтобы лапша и пюре настоялись, положил сверху для тяжести по камню, в одном из которых угадывался оплавленный корпус сотового телефона.

— Я вот любил, Густав, — продолжил он. — Милую девушку, ты не подумай, что я к тебе между делом тихой сапой клеюсь. Речь не об этом.

— Ну, слава богам, — выдохнул странник.