Хирург. Бегун. Беглец

— Пожалуй, даже в большую цену, чем твою жизнь.

— Я понимаю. Но я сказал свое слово.

— Твое слово пахнет дерьмом. Хотя ты сам так решил, — равнодушно сказал Бородин. Его лицо не выражало ничего, кроме скуки.

На мгновение Агнию показалось, что пират совсем не хочет убивать его, но потом понял, что он никогда не смог бы прочитать на его лице что-то похожее на чувства обычного человека. Потому что их и не могло быть, они давно стерлись, как акварель на вымокшем листе. Пират привык убивать, привык видеть смерть и страдания людей.

И что вот сейчас, чуть ли не засыпая, он убьет Агния, чтобы потом равнодушно выпить настоящего вина, что хранилось в погребе «Белого шторма», и отправиться восвояси без душевных травм и терзаний.

Когда эта картинка промелькнула в голове Агния, он хотел дернуться, чтобы уйти из-под дула, буквально впившегося в его глотку, но тут открылась дверь и на пороге появилась его жена. Замерев, широко открытыми глазами она смотрела на Бородина, не двигаясь с места.

Пират, сразу же оценив обстановку, прошипел:

— Если рыпнешься, то я вынесу ему мозги.

Агний сдавленно всхлипнул, потому что револьвер чересчур сильно надавил ему на горло.

— Пояснишь ей наш расклад? — спросил у него Бородин.

— Я…

— Как тебя зовут, женщина? — спросил пират.

— Татьяна, — прошептала женщина.

— Так вот, Таня, муж твой хороший человек. Но ведет себя на удивление плохо. Ты вот сейчас можешь пойти и сжечь наши корабли. Ведь можешь?

Татьяна посмотрела на Агния и утвердительно кивнула.

— Но тогда я лишу твоего муженька лица. То есть отстрелю его начисто. Устраивает ли тебя такое положение дел?

— Нет.

— Меня тоже.

— Что тебе от нас нужно?

— Деловой подход, одобряю! — сказал Бородин и переключил свое внимание на Агния. Дуло револьвера, прочерчивая мушкой на коже белую линию, переместилось вверх, скользнув по подбородку, и уперлось хозяину «Белого шторма» в губы. — Открой рот, — почти ласково приказал пират.

Агний нехотя разомкнул челюсти, и Бородин засунул ему револьвер меж зубов.

— А теперь закрой. Отлично. Так-то лучше. Так-то выйдет диалог предметнее, дорогая ты моя Татьяна!

— Я сделаю все, что скажешь, — ответила она, нервно теребя ремешок на платье.

— Я более чем уверен в этом! Смотри, сейчас ты идешь куда там нужно и приносишь генератор. Затем поднимаешься на второй этаж, будишь моих друзей, и они спускаются вниз — тихо, мирно, без лишних истерик. Потом мы с твоим мужем идем к кораблям, чтобы, в случае чего, сгорело не трое, а четверо. Усваиваешь?

— Да.

— А затем мы уезжаем.

— То есть надо отдать вам эту штуку и все? — переспросила Татьяна.

— Да, всего-то. Одну невинную милую вещицу. Она дорога мне. Как память, — сказал Бородин, щурясь, словно только что проснувшийся кот.

— И ты больше никого не тронешь?

— А разве я хоть кого-то тронул?! — воскликнул Бородин. — Эй, Агний, я хоть кого-то пальцем тронул, а?

Хозяин замычал.

— Вот и твой старичок с этим согласен. Я ведь не сука какая-то, которая хочет обидеть или унизить, нет. Я человек дела. Поэтому давай без шуток и прочей херни. Вы разжимаете свой капкан, и мы, никого не покусав, уходим домой. Плюс ко всему я клятвенно обещаю, что друзьям и приятелям своим о «Белом шторме» я расскажу только хорошее! Будут исключительно положительные отзывы!

— Дело ваше, — сказала Татьяна. — Агний, ты положил этот проклятый генератор в кладовку?

Бородин вытащил мокрое от слюны дуло револьвера изо рта Агния, и хозяин гостиницы, облизнувшись, сипло сказал:

— Да.

— Хорошо.

Татьяна открыла дверь и исчезла.

— Отстегивай ремни.

Бородин указал на дробовик на руке Агния. Он крепко ухватился за ствол, чтобы хозяин не смог направить его ему в живот или грудь, а револьвер снова уперся в скулу Агния, грозя разрядиться в неподходящий момент.

Неловкой левой рукой хозяин принялся отщелкивать ремни, постепенно высвобождая предплечье.

— Помочь? — поинтересовался Бородин.

— Сам справлюсь.

Агний отстегнул последний замок и медленно убрал руку с дробовика. Пират поставил его вниз, оперев о стойку.

В этот момент справа раздался испуганный и удивленный возглас.

Пират вздрогнул и схватил Агния за рубаху, притянув его к себе и воткнув револьвер чуть ли не до лимфоузла.

На ступенях лестницы появилась Лаура. Она решила в этот утренний час спуститься вниз, чтобы выпить горячей коричневой бурды, именуемой кофе.

— Чертова сука! — крикнул Бородин. — Я же чуть не пристрелил его!

— Извините, я не хотела. Я пойду, наверное.

— Нет. Теперь уже нет. Стой. — Бородин мотнул головой. — Сюда иди.

— Я не хочу!

— Сюда иди! — прорычал пират. — Скажи этой суке, чтобы не возражала!

— Пожалуйста, слушайся его, — пробормотал Агний.

Лаура прикусила губу и спустилась вниз медленно, будто проверяя каждый порожек на прочность.

— Теперь возьми стул и сядь так, чтобы я тебя видел.

— Какой стул?

— Любой, блядь! Любой стул!

Девушка, вжав голову в плечи, подтащила к себе ближайший табурет и уселась на краешек, сложив руки на коленях и стараясь не смотреть на пирата.

— Отлично. Твоя подружка еще спит? — спросил Бородин.