Хирург для военного (СИ)

На несколько секунд воцарилась гробовая тишина. Дядя обвел взглядом ошарашенных присутствующих, злобно рассмеялся и опустошил бокал с шампанским.

— Влад, ты выжил из ума! — кричала мама, подбегая к дяде.

— Да нам по закону принадлежит половина! — вопила Элла.

— Ты обещал мне свой бизнес, — не унимался Эдуард.

— Да мне все равно, что и кому я обещал! Вам не достанется ни копейки.

— Мы признаем тебя недееспособным, отсудим все, что по праву заслужили.

В зале начался настоящий хаос. Те, кто не являлся членами семьи, спешно покидали дом. Родственники спорили о разделе имущества, а некоторые особо продуманные, стащив ценные статуэтки и другие мелочи просто удирали на улицу.

В общем шуме нам с Женей удалось кое-как протолкнуться к дяде, который как ни в чем не бывало сидел на своем стуле во главе стола.

— Дядя, дядь, — я протиснулась между матерью и сестрой, а дядя одним жестом отогнал от себя всех присутствующих кроме нас с Женей. — Чем ты болеешь? Почему не говорил ничего? Может быть, можно еще что-то сделать?

— У Наташи много знакомых врачей. Я тоже знаю хороших специалистов. Можно ведь обследоваться в других клиниках: Москва, Германия, Израиль.

— Есть ведь какие-то шансы, — со слезами на глазах прошептала я.

Дядя хмыкнул, встал со стула и поманил нас за собой в кабинет.

От нахлынувших эмоций я чуть не падала. Женя поддерживал меня за талию, чтобы я не растянулась на лестнице, целовал руку и шептал, что все будет хорошо.

В кабинете дядя снова кивнул нам на диван, а сам прошел к сейфу, где обычно хранил алкоголь. Какой коньяк, о чем он вообще думает?! Сейчас таблетки нужно пить, а не спирт.

— Чем ты болеешь? — повторила я свой вопрос.

— Ничем.

— Ч..что значит ничем? — мы с Женей переглянулись.

— То и значит. Я абсолютно здоров, здоровее вас вместе взятых. Деньги, Наташа, творят чудеса.

— Здоровый образ жизни и своевременные обследования творят чудеса! Так ты болен или нет?

— Да ничем я не болен, чего привязалась! — я опустилась на диван, прижимаясь боком с Жене. Кажется, мы тут все сошли с ума. — Просто слишком много ртов развелось на мои денежки. Вот и решил проверить, кому интересен я, а кому зеленые бумажки.

— Проверил?! Да я чуть с ума не сошла! Думала ты умираешь!

— Владислав Яковлевич, такими вещами не шутят, — согласился со мной Женя.

— Ой, посмотрите, какие чувствительные! Уже и проверить вас нельзя. Зато, как оказалось, настоящих наследников у меня немного: ты Наташка, да ухажер твой. Получите по закону после моей смерти все денежки.

— Да подавись этими деньгами! — в сердцах крикнула я. — Кто мне вернет нервы мои потраченные? — Женя взял меня за руку, призывая не нервничать. Хоть рядом с ним я и успокаивалась, сердце все равно билось как бешеное.

— Ну вот получишь кусочек наследства, купишь себе от нервов пару шубок, яхту от головной боли, против усталости съездите на Мальдивы.

— Шутки шутками, дядя, а мне твоих денег как не надо было, так и до сих пор не надо.

— А тебе, Евгений?

— А мне чего? Мне тем более не надо.

— Ишь какие гордые! На похороны потом хоть придете?

— Если похороны будут не ради проверки родственников на вшивость, придем.

Взяв Женю за руку, я поспешила выйти из кабинета. Но дядя окрикнул мужчину, попросив притормозить.

— Ты, Евгений, Наташку не обижай, береги, хотя ты и так не обидишь, мужик ты хороший. В гости ее ко мне вози хоть раз в месяц, она гордая, сама никогда не поедет. А-то мне теперь тут скучно одному будет: этих молокососов завтра же выселю.

— Хорошо, Владислав Яковлевич, будем приезжать иногда. А сейчас нам, наверное, лучше поехать.

— Да, дядь, мы Новый год вдвоем встретим. А ты тут разбирайся со своим курятником. Счастливых праздников.

— Всего доброго.

Женя вывел меня из кабинета бледную как мраморные колонны в коридоре. Я думала то ли смеяться, то ли плакать, то ли доставать из сумочки успокоительное. Наверное, если бы рядом не было Жени, я бы точно валялась в обмороке.

— Мне кажется, ты десять раз пожалел, что тогда придержал мне дверь лифта, — пошутила я.

— Да почему? Зато весело! Будет что детям рассказать.

— Каким детям? — уточнила я с опаской.

— Обычным. Маленьким, — видимо, мы оба с Женей поняли, что уточнять каким именно детям, будет странно. Что ж, сделаем вид, будто я не спрашивала, а он не отвечал.

В зале на первом этаже был настоящий переполох. Все ругались друг с другом, плакали, пытались прорваться в кабинет к дяде. Кто-то даже уже вызвал юристов!

Вот это рвение к деньгам, вот это я понимаю. Если бы эти люди с таким энтузиазмом творили добро, мир был бы прекрасен.

— Поедем отсюда? — уточнила я. Женя кивнул, забрал нашу верхнюю одежду и повел меня в коридор.

Время близилось к половине девятого. Мы успевали вернуться в город, даже заехать в магазин, чтобы купить продуктов на праздничный стол. Вот только я все боялась уточнить: не против ли Женя встретить Новый год вдвоем?

В кабинете у дяди я бросила эту фразу, только чтобы поскорее смыться из этого дурдома, но Женя отрицательно не среагировал. Значит ли это, что он согласен?