Хирург возвращается

— Не так! Насколько мне известно, у вас в отделении около десяти ставок хирургов, и половина из них никем не занята. Кроме того, вы заранее были предупреждены главным врачом о моем приезде и должны были составить график так, чтоб никто из врачей не остался внакладе. Получается, именно вы причина их урона, а не я. Кстати, месяц только начался, сегодня всего лишь второе августа, так что все еще поправимо.

— Ну! Ну! — качает головой заведующая. — Я поставлю вам четыре дежурства, но на большее не рассчитывайте!

— Как вам будет угодно. Когда выделите мне палаты?

— Сегодня! — сквозь зубы шипит она. — Сейчас ступайте в отдел кадров, там вас оформят на работу, а после поднимитесь в отделение, и мы решим, кого вам можно доверить лечить.

Оформление занимает около часа. Ни главного врача, ни его заместителя нет на месте. Строгая секретарша важно сообщает мне, что их, мол, срочно вызвали в Петрозаводск на какое-то эпохальное совещание. В общем, спросить совета, как дальше-то быть с мадам Васильевой, мне не у кого, и я, собравшись с мыслями, возвращаюсь в отделение, решив, что поступлю по ситуации.

Как и следовало ожидать, мне доверяют лечить десятую и девятую палаты, где лежат самые проблемные пациенты. У одних — неизлечимые онкологические заболевания, и они просто доживают свой век на койках стационара. У других — тяжелые заболевания либо травмы. У третьих — проблемные родственники, буквально терроризирующие персонал. Таких оказалось меньше всего, но они есть.

После того как Зинаида Карповна представляет меня пациентам, ко мне тут же обращается жена больного Иванова, который лежит в десятой палате с заболеванием сосудов нижних конечностей.

— Доктор, может, хоть вы мне объясните, когда же наступит улучшение у Семена Марковича? — атакует она меня, как только я остаюсь наедине с больными. — Третий год лечимся, а толку что-то не видно.

— А где сам Семен Маркович? — интересуюсь я, обведя взглядом пустую кровать.

— В туалет вышел. Позвать?

— Не надо, вдруг у него в данную минуту самый ответственный момент в жизни наступил, а вы спугнете.

— Да, смешно, — кривится женщина. — Только как вы его лечить собираетесь? Он уже…

— Я помню, три года лечат и все без толку. Посмотрим вначале на пациента, а там и определимся.

— А чего его смотреть? В истории болезни все давным-давно написано!

— Не знаю, как здесь принято, а у нас в Питере положено вначале посмотреть на больного, поговорить, после изучить медицинские документы, а там уже и выводы делать.

— О-о! Так вы из Санкт-Петербурга? — несколько смягчается недовольная дама. — Ну, вот и гляньте тогда на него еще раз, возможно, что-то новенькое подскажете в лечении моего мужа. Как там с новыми технологиями по лечению болезней сосудов нижних конечностей?

— На уровне. А скажите, для чего вы с ним в палате находитесь? Он так плох и нуждается в вашей опеке?

— Что вы, доктор? Сплюньте! Да вот он уже и сам к нам идет!

В палату бодрой походкой входит энергичный человек лет шестидесяти и без особого труда ложится на свою койку. При осмотре я не нахожу ничего, что бы указывало на тот диагноз, с которым он тут находится. Превосходная пульсация артерий нижних конечностей и полное отсутствие каких-либо трофических расстройств на стопах окончательно убеждают меня в том, что этого Семена Марковича лечат от надуманной болезни. Возможно, из-за возраста он и имеет какие-то хронические заболевания, но уж никак не связанные с хирургией. Стационарное лечение ему не показано. Теперь остается убедить в этом не только лжебольного, но и его весьма требовательную супругу.

— Да что вы себе позволяете! — взвивается жена Семена Марковича. — Как это вы ничего у него не находите? Мы по три раза в год тут лежим и капаемся.

— Послушайте, как вас по батюшке?

— Елена Анатольевна!

— Так вот, уважаемая Елена Анатольевна, к счастью, у вашего мужа нет заболеваний сосудов нижних конечностей. И никогда не было, так как этот процесс необратимый.

— Доктор, вы ничего не путаете? — Моя собеседница сразу переходит на два тона выше. — А может, вы и не разбираетесь вовсе в его болячках?

— Послушайте, — терпеливо продолжаю я, — у него пульсация артерий лучше, чем у меня. Ваш муж прекрасно двигается, и я не заметил у него тех симптомов, которые характерны для данной хвори.

— А может, он у меня особенный! Вам это не приходило в голову?

— Елена Анатольевна, не сочиняйте! Все эти заболевания давно изучены и хорошо описаны во всех учебниках. Ведущий симптом — ослабление или исчезновение пульсации вначале на периферических артериях, а в дальнейшем и на магистральных. Не надо спорить! Скажите лучше, вы хоть раз УЗИ сосудов ног выполняли?

— Разумеется, нет, и, насколько я знаю, в нашем Мухосранске его не делают.

— За эти три года не только в Петрозаводск, но и в Питер, и в Москву можно было съездить!

— Нас никто не направлял!

— Давайте я вас направлю. Поедете?

— Что у вас тут за скандал? — тихо подкралась сзади заведующая. — Уже конфликтуете?