Хирурги человеческих душ (роман-трилогия). Книга первая. Человек может всё!

И Алексей лаконично рассказал о встрече котёнка-потеряшки с его спасительницей Татьяной.

– …А увидев, с какой нежностью Таня смотрит на этого маленького оборвыша, – завершал краткое отступление от основной темы Подлужный, – я был безжалостно покорён этой чудной девушкой. И знаете почему? Да потому, что первое и главное воспоминание моего детства связано с этим: на меня так же, как Таня на котика, смотрела моя мама! Так наши мамы ласкали в младенчестве каждого из здесь присутствующих…

Алексей продолжал раскрывать свою задумку, но теперь зал не столько слушал его, сколько взирал на прехорошенькую ассистентку Димы Озерова. Татьяна, и без того не обделённая мужским обожанием, сейчас, вся пунцовая от переживаний, буквально утонула в океане внимания и любопытства сильной половины аудитории, а также в цунами женской ревности – второй части зрителей.

– …Канули в лету первобытно-общинный строй и феодализм, клонится к закату капитализм, восходит в зенит первая фаза коммунизма – социализм…, – в раздумье морщил лоб Подлужный, – но…Но во все времена не было, нет и не будет выше ценности, нежели мать и дитя! Это ради них – души и сердца нашей Родины – прежде всего вершили подвиги на полях Великой Отечественной войны наши легендарные деды и отцы-фронтовики! Это ради них, согревающих теплом и улыбками нашу Отчизну, покоряли космос Гагарин и Королёв! Это ради них – солнечным светом озаряющих душу мужчины – бились на поле спортивной брани Валерий Харламов и Лев Яшин…

И под эту исповедь, от которой всем присутствующим стало даже немного стыдно за своё мещанское прозябание на этом свете, Николай Бойцов выдал на экран самым крупным планом изображение бессмертного произведения Рафаэля – «Сикстинскую мадонну» с младенцем Иисусом на руках…

– Как сказал историк искусств Бернард Беренсон: «Главная причина славы Рафаэля – это его способность говорить со всеми обо всем на языке, понятном каждому», – проронил в тишине Подлужный.

И долго безмолвствовали очарованные зрители, пока какой-то озорник с галёрки не выкрикнул: «Мадонна, слов нет, хороша! Но Танечка-то Серебрякова, пожалуй что, краше будет!»

И тут уж зал, до того не ведавший, как тактично выйти из торжественности момента, грохнул канонадой хохота…Смеялись все! Аж сам Эйбоженко ржал по-лошадиному! И даже секретарь парткома Сочнов, призванный во всём и всегда блюсти чистоту партийной линии, втихую похрюкивал и повизгивал по-поросячьи.

Далее последовали краткие выступления содокладчиков, реплики сторон…Но им оказалось не по силам переломить общий настрой. Победа правоведов была предрешена.

По окончании дебатов Алексей в числе первых покинул аудиторию номер восемьдесят семь. Он не просто покинул, но выбежал и из неё. С его стороны то было не бегство с поля триумфа, а реализация хитроумной задумки. И потому, когда Таня Серебрякова, как выяснилось – дочь известного университетского профессора Владимира Серебрякова – вышла из дежурной комнаты в сопровождении Озерова и с котёнком на руках, входные двери, ведущие на широкое университетское крыльцо, перед ней распахнул…Подлужный.

Близ парадного входа спасительницу с найдёнышем уже поджидало такси, которое Алексей успел взять на вокзальной площади, расположенной неподалёку.

– Прошу вас, – открыв заднюю дверь автомобиля, жестом пригласил Подлужный девушку.

– Я…Я не принимаю такие…любезности от незнакомых, – растерялась та.

– Ну, теперь-то мы уже не совсем незнакомые, – улыбнувшись, прищурил глаза хитрец. – За два часа творческой дискуссии мы стали чуть ближе…

– Напротив, мы стали ещё дальше! – недовольно поморщившись, перебила его красавица.

– Хорошо-хорошо, – поспешно согласился Алексей. – Я незамедлительно избавлю вас от своего присутствия. Но не тащить же бедного котейку по городу в общественном транспорте, где сутолока, разные люди…Считайте, что моя инициатива – исключительно ради него! Поездка оплачена тоже ради него.

– Оплачена, оплачена, – подтвердил таксист, авансом получивший три рубля (по тем временам – более чем щедрый платёж).

Татьяна заколебалась, и Подлужный, воспользовавшись этим замешательством, мягко, но настойчиво усадил её с котёнком в салон. И вознамерился было разместиться на свободном месте. Но тут студентка, обретая себя, воспротивилась его планам:

– Надеюсь, вы не откажете мне в просьбе? – остановила она жестом руки расторопного и настырного малого. – Осчастливьте нас с котиком, пожалуйста, отсутствием вашего присутствия.

– Э-э-э…, – лишь на миг опешил оборотистый юрист, с ходу принимая решение и за себя, и за слегка медлительного Озерова. – Что ж, желание дамы – закон вселенной. А мы с Димой доберёмся и на трамвае. Кстати, куда котик изволит его доставить?

– Он…Нам до дворца культуры Свердлова, – с неуверенными нотками в голосе протянула Серебрякова.

– Дворец культуры Свердлова! – властно распорядился Алексей в адрес таксиста, захлопывая пассажирскую дверцу.

– Дворец культуры Свердлова, – прозвучало для пассажиров объявление водителя автобуса, в котором ехал и Подлужный. – Следующая остановка – улица Чкалова.