Хирургическая ошибка

– Не волнуйся, я никого не грабил, был просто спор, – Павел поднял перед собой руки ладонями вперед, успокаивая подругу. – И там я увидел мертвую… застреленную женщину. К сожалению, в этот момент вернулся хозяин, и я не успел больше ничего узнать.

– Тебя видели? – Соломинка продолжала хмуриться.

– Нет, конечно, я что дурак, – Павел слегка возмутился такому предположению. – Но сообщать в полицию, я, разумеется, не стал. Всё же я был в доме нелегально.

– Зато поведал обо всем мне, – криво усмехнулся Андрей. – Вот мы и думаем, что бы предпринять. Если было убийство, нельзя оставлять это безнаказанным, но как понять, что же там на самом деле произошло, большой вопрос.

– Фамилия хирурга? – Катя внимательно посмотрела на медвежатника, она была уверена, что он знает, в чей дом забрался.

– Серов Геннадий Сергеевич.

Катя аж присвистнула от удивления, услышав фамилию.

– Круто, высоко летаешь! – девушка даже с некоторым уважением посмотрела на друга.

– А что, известная личность? – удивленно спросил Андрей.

– Эх, мальчики, сразу видно, что вы не девочки. Тем более не девочки в возрасте… и не звезды. Серов делает старых примадонн молодыми, молодых делает… ну, то, что он делает из молодых, я не берусь оценивать, это не мой вкус.

– Может, он неудачную пластическую операцию кому-то сделал, женщина пришла с претензиями, и он ее убил, – сделал очень очевидное предположение Лапоть.

– О пропаже пациентки доктора Серова, думаю, уже было бы известно всем газетам, – усмехнулась Катя. – Уверена, тут что-то другое.

На какое-то время молодым людям пришлось прервать разговор, потому что принесли пиццу. Пока ели, Пузырев всё пытался понять, что изменилось в манерах и облике подруги, а что-то явно изменилось, он это чувствовал.

Наконец до него дошло. Последние два года, когда они работали рядом, в одном отделе, и часто пересекались по работе, во всем поведении Соломинки чувствовалось, что она замужняя женщина. В те годы Катя и одевалась скромнее и вела себя спокойнее, он бы даже это выразил словом, зажатее. Ее бурная, даже слегка легкомысленная, натура не находила выхода, Катя пыталась в то время держать себя в какой-то узде. Сейчас же за столиком сидела та самая Соломинка, которую Пузырь знал раньше, та Катька-оторва, в которую он был влюблен.

Скосив взгляд на правую руку девушки, Андрей понял, что прав. Массивного золотого кольца на безымянном пальце не было. Этот факт пробудил в груди мужчины какие-то новые, а точнее, слегка подзабытые, чувства. Но обращать внимание окружающих на сей интересный факт, Пузырев пока не стал.

– Ребятишки, – съев последний кусок пиццы, Катя посмотрела сначала на одного друга, потом на второго. – Если вы собираетесь самостоятельно проводить расследование, то, боюсь, у вас ничего не выйдет. С вами никто даже разговаривать не станет.

– Это-то я как раз хорошо понимаю, – кивнул Андрей. – Я мог бы прикинуться адвокатом, но кто будет моим подзащитным. Трупа нет, никто не пропадал, никто никаких заявлений не подавал. Я поэтому и решил это обсудить с тобой, Катюша. Ты всё еще работаешь внутри системы, может, тебе придет в голову, какая-нибудь интересная мысль.

– Да, мальчики, вижу, без меня вам не обойтись, – вздохнула женщина.

Некоторое время Соломинка сидела молча, уставившись в стол перед собой. Парни не мешали подруге думать.

– Значит так, – Катя слегка прикусила край нижней губы. – Я в деле. Суть такая. Если вы не в курсе, то я уже год как в разводе. С Николаем Борисовичем мы не сошлись характерами. Но это так, ерунда. Сейчас у меня романтический период со следователем нашего района, неким Максимом Березиным. Я попрошу его в частном порядке, в свободное от работы время, покопаться в том, что происходит в доме Серова. Своей будущей, как он мечтает, жене, Макс не сможет отказать.

Вот в чем Катю Соломину нельзя было упрекнуть, так это в постоянстве. Даже строгому, умудренному опытом, повидавшему на своем веку бесчисленное число студенток, Николаю Борисовичу не удалось перевоспитать Соломинку. Она шла по жизни легко. В такие моменты Андрей Пузырев приходил к выводу: очень даже хорошо, что у него с Катей в романтическом плане ничего, кроме пары поцелуев, не получилось. Лучше было любить эту непостоянную красотку на расстоянии, чтобы не было потом больно при расставании.

– М-да, Катюша, – Павел с восхищенной улыбкой смотрел на подругу, – я думал, твой Борисыч тебя смог перевоспитать, а оно во как получилось. Я восхищаюсь твоими способностями штабелями складировать мужиков у твоих прекрасных ножек.

– Мои ножки, давай, оставим в покое, – Соломинка глянула на Лаптя с несколько наигранной презрительной усмешкой. – А тебе я бы посоветовала пока нигде особо не светиться. Если убийство действительно было, никто никаким боком не должен связать его с твоей личностью. Не думаю, что ты хочешь стать рецидивистом.

Лаптев, как бы извиняясь, со смиренным выражением на хитром лице, поднял перед собой обе руки.