Хирургический выбор

Она была потрясена тем, что случилось с ее пациенткой, но разговор с коллегами и поверхностное изучение ситуации позволили усмирить эмоции и набросать примерный план дальнейших действий. Даниэла была крайне благодарна Алессио, что он быстро сориентировался и бросился в борьбу за жизнь ребенка. Даниэле сначала показалось это чем-то из области фантастики, но когда первый ступор прошел, она поняла, что все вполне реально. Завтра на консилиуме они все обсудят подробнее, а потом она, несомненно, должна будет в деталях изучить подобные редкие случаи, особенно недавний, произошедший в Брно.

Мысли сумбурно крутились в голове Даниэлы, и она, прекрасно осознавая, что время позднее, и стоит поскорее вернуться домой, поняла, что не в силах сесть за руль. Она решила немного пройтись, проветрить голову и привести в порядок мысли.

Начал моросить дождь, но глубоко погруженная в свои размышления Даниэла даже не обратила на него внимания. Она медленно брела по Виа Сеттевалли, переходя от одного фонаря к другому. От них на тротуар падали оранжевые конусы. Мелкие капли дождя скорее напоминали пыль, отчего казалось, что световой конус будто дрожит.

«Если синьор Бранди в самом деле откажется от малышки… – несмелая мысль наконец-то приняла конкретные очертания. – Что же мы будем делать?! Спасти ее при таких обстоятельствах, а потом сдать в детский приют – это слишком жестоко. И слишком глупо…» – размышляла Даниэла, и сердце наполнилось тоской.

Неожиданно машина, мимо которой она проходила, моргнула фарами и издала пронзительный звук. Даниэла подскочила от испуга и вернулась из своих мыслей на Виа Сеттевалли. Чуть в стороне виднелись светящиеся окна ресторана, от которого к машине нетвердой походкой шел мужчина. Он явно много выпил. Что-то показалось Даниэле знакомым в его облике, и, приглядевшись, она узнала в нем синьора Бранди. Он подошел к машине и начал шарить рукой по дверце в поисках ручки.

На миг Даниэла застыла, пронзенная страшной мыслью, а потом встрепенулась и бросилась к нему.

– Что вы собрались сделать?! – крикнула она, хватая его за локоть.

– Оставь меня… – пробормотал он заплетающимся языком, безуспешно пытаясь вырвать руку.

– Ты спятил?! Ты совершенно пьян! Что ты собрался сделать? Сесть за руль?! – попыталась Даниэла его вразумить, отбросив всякие формальности.

– Я хочу умереть… – ответил он, потом взглянул на нее затуманенным взором. – А, ты знаешь… – добавил он с горечью, с трудом шевеля языком.

– Ты не можешь вести машину! – Даниэла вцепилась в его локоть.

– Могу-могу… Оставь меня…

– Нет!

Она тряхнула его со всей силы, надеясь привести в чувство, но он не удержался на ногах и, покачнувшись, рухнул на землю, с глухим стуком ударившись головой об асфальт. Даниэла в страхе вскрикнула и стремительно опустилась перед ним на колени. Он неподвижно лежал на земле.

– Что с тобой?! – в отчаянии вскрикнула Даниэла и приложила пальцы к его шее. Он пошевелился, потом выругался. Даниэла облегченно вздохнула. – Прости, – пробормотала она. – Поднимайся, я помогу тебе, – с этими словами она поднялась и подала ему руку.

Подчинившись ее настойчивости, он с трудом поднялся на ноги и едва не рухнул снова, но Даниэла успела прижать его к машине. Он несколько раз глубоко вздохнул, потом положил руку на крышу машины, а голову – на руку.

– Ты в порядке? – Даниэла несмело прикоснулась к его плечу.

Он поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на ее лице.

– Почему… ты меня… преследуешь? – спросил он невнятно.

Даниэла с трудом разобрала его слова и тут же заметила, как из уголка его рта стекает тонкая темная струйка.

«Наверное, прикусил язык… – пронеслось в ее голове. – Во всяком случае, надеюсь, я не нанесла ему стоматологические увечья…»

– Я медик, – ответила она.

– Я знаю… Почему меня преследуешь? – Он сплюнул на землю кровь.

– Ты не должен вести машину в таком состоянии.

– Какого черта тебе от меня надо?! – раздраженно вскричал он.

– Я медик. Я спасаю жизни, – ответила Даниэла спокойно.

– Мне не нужна эта жизнь, – произнес он тихо, снова кладя голову на руку, лежащую на крыше.

– Я видела много новых рождений… – тихо заговорила Даниэла после некоторого молчания. – Иногда очень сложных. Иногда фатальных. Но никогда не видела безболезненных родов. Уверена, что и твоя мама страдала, рожая тебя. И страдала она вовсе не для того, чтобы ты вот так оборвал свою жизнь, а заодно жизнь других, ни в чем не повинных людей! – сказала она строго, не особо надеясь, что его нетрезвый мозг способен воспринять ее слова.

Но она ошиблась.

– Моей мамы больше нет… – сказал он едва слышно. – Никого у меня нет…

– У тебя есть дочь… – напомнила она.

Он поднял голову и посмотрел на нее непонимающим взором, будто Даниэла была пришельцем с другой планеты.

– Где ты живешь? – спросила Даниэла.

– Я не хочу туда возвращаться…