Хирургия мести

Аэропорт у нас довольно большой, много кафе и магазинчиков, сейчас что-нибудь придумаю. В наружном кармане саквояжа завибрировал мобильный — я специально отключила звук, чтобы не вздрагивать и не привлекать этим ненужного внимания.

Хотя… по большому счету, кому какое дело до нервно дергающейся дамочки? Может, она летать боится.

Снова звонил Глеб.

Я долго смотрела на экран телефона, словно старалась запомнить черты лица человека, с которым — в этом я была уверена абсолютно — мы больше никогда не увидимся.

Так уж сложилось, и вовсе не я в этом виновата.

Когда вибрация прекратилась, а экран погас, я вздохнула и убрала телефон обратно в карман саквояжа, крепко ухватилась за выдвинутую ручку чемодана и пошла по направлению к самому дальнему кафе.

Устроившись за столиком в углу, я взяла кофейную карту и безо всякого интереса пробежала глазами по названиям напитков. Остановив выбор на раф-кофе с можжевеловым сиропом, я сделала знак официантке.

Подошедшая к столику девушка как-то слишком пристально на меня посмотрела — или мне так показалось?

Елки-палки, я так действительно с ума сойду раньше времени…

Принесенный официанткой напиток имел горьковатый привкус, я было отставила его, опасаясь отравиться, и вот тут наконец-то окончательно разозлилась на себя.

Какой смысл был ввязываться в такую авантюру, если нервы ни к черту? Как я смогу довести дело до конца, если пугаюсь каждого куста, как та пресловутая ворона из поговорки?

Прекрати, Стася, немедленно, иначе ничего у тебя не выйдет, и все труды пропадут зря!

Повторяя эти слова, как мантру, я заставила себя выпить кофе и достать из саквояжа книжку, чтобы скоротать оставшееся до начала регистрации время.

В очереди у стойки я оказалась первой, сдала чемодан, забрала посадочный талон и почти бегом направилась в зону предполетного досмотра.

Там оказалось малолюдно — ночных рейсов всего два.

Я старалась не озираться по сторонам, хотя сделать это было довольно сложно — внутри все тряслось от напряжения. Но вот все формальности позади, за мной бесшумно закрылись раздвижные двери, и я оказалась в накопителе.

Еще несколько часов — и все, я навсегда улечу из этого города. Все равно жизни мне здесь не дадут — после всего.

Жаль, конечно, я столько лет тут прожила, родилась здесь, здесь остаются мама и бабуля…

Но мне тут больше места нет. И я сама это сотворила, своими собственными руками. Не на кого обижаться.

И только оказавшись на борту самолета, я смогла окончательно расслабиться, а когда он поднялся в воздух, укутаться пледом и уснуть.

Аделина

Выезжая с парковки у дома, я поймала себя на том, что не могу сосредоточиться на поездке.

Как будто со стороны себя вижу — вот сижу за рулем, на мне бежевый льняной костюм, балетки для удобства вождения, очки с затемненными стеклами. На безымянном пальце правой руки, лежащей на руле, поблескивает обручальное кольцо, которое надо было вообще-то снять и оставить дома, чтобы не убирать в сейф на работе — в операционную с кольцами не ходят.

Но я не смогла найти в себе сил расстаться с ним, хотя, вот честно, замужество никогда не было для меня самоцелью, а уж такие подтверждения статуса, как штамп в паспорте и обручальное кольцо — тем более.

И потом — с чего я решила, что непременно придется идти в операционную?

В моей клинике бывали случаи, не требующие немедленного оперативного вмешательства, зато с обязательным консультированием ведущим хирургом, а это все еще я.

И настроение у меня сегодня вообще не рабочее — я вон и машину с трудом веду, плетусь в крайнем правом ряду, как только что севшая за руль выпускница автошколы.

Я уже давно не водила машину в самый разгар рабочего дня, обычно приезжала в клинику рано утром и успевала избежать пробок, но сегодня во всей красе ощутила, что это такое.

Вереница машин тянулась бесконечно медленно, как люди выдерживают это ежедневно — не понимаю…

Зазвонил укрепленный на панели телефон, я нажала кнопку ответа и включила динамик.

— Деля, привет! — заполнил салон машины голос моей подруги Оксаны.

— Ты где? Вы вернулись уже?

Оксанка отлично знала, что мы вернулись, звонила мне как раз в последний день нашего отпуска, но то ли, по обыкновению, забыла об этом, то ли просто использовала это как предлог для звонка.

А вот это хуже — значит, ей что-то от меня нужно.

С тех пор, как они с Севой оформили развод и разъехались, Оксанка находилась в перманентном поиске очередного мужа, а в нашем возрасте это уже не так просто. Мозги не те…

— Да, я на работу еду.

— На работу? Я думала, у тебя медовый месяц.

— Он закончился.

— Ты, Драгун, никогда не научишься наслаждаться жизнью, — фыркнула моя подруга. — Вышла замуж, и снова на работу — ну кто так делает?

— А должна была немедленно уволиться, и пусть муж кормит?

— Не передергивай, я так не сказала. Просто могла бы дома чуть подольше посидеть, вдвоем бы побыли, молодожены все-таки.

— Нам ничего не мешает побыть вдвоем и после работы. Ты по делу или так, поболтать?

— По делу. Мне нужна твоя консультация, раз уж ты на работу едешь.

О, а вот это даже хуже, чем очередной кандидат в мужья…