И только придя к старухе, в бывшую комнату хируроида Алферова, дает он волю скрытому своему темпераменту. Поднеся к самому носу старухи огромный волосатый кулак, говорит:
— Только пусти мне, пусти жильца с книгами.
И старуха просыпала:
— Отведу его, батюшка, отведу его трясцой, холерой, кровавником…[1].