Хищная диаспора

Старший сержант команду понял, сразу вытащил прибор из жесткого кейса и подготовил его к действию. После этого он дал приказ одному из бойцов занять место наблюдателя. Потом Ничеухин предупредил всех о необходимости надеть маски и перчатки.

Пример солдатам подал я, первым послушался старшего сержанта. В считаные секунды взвод стал практически невидимым для инфракрасных и тепловизионных прицелов и камер наблюдения. Я сам проверил это, поскольку находился в двадцати шагах от основной группы, наблюдал за тем, как шла сборка георадара. Мой бинокль сумел засечь только мерцание каких-то невнятных точек. Это были глаза моих парней. Они излучали тепло. Но это надо было знать.

— Товарищ старший лейтенант, готово, — сообщил ефрейтор Спасибог.

— Мина у тебя с собой?

— В рюкзаке.

— Выходим. Ничеухин, обеспечь наблюдение за нами и окрестностями! Связь в обычном режиме. Если что, я вас позову. Имей в виду, что бандиты способны лишить нас связи. В этом случае тебе следует переместиться метров на десять. Этого будет достаточно. Все понятно?

— Так точно, товарищ старший лейтенант! — ответил мой заместитель.

Да, поблизости могли появиться бандиты. Если они снова начнут использовать REX 1, то я уже буду знать, что мне делать, как восстановить связь. Главное, не пропустить момент, когда она пропадет.

Обычно гарнитура связи, как официально называются наши наушники и микрофоны, позволяет услышать даже дыхание. Но когда связь исчезнет, наушники станут доносить до меня все естественные звуки, которые будут раздаваться рядом. Мои солдаты тоже дышат. Я могу их услышать даже без наушников. Тем более что они будут переносить георадар. Хотя он сам по себе не тяжелый, а дыхание у солдат моего взвода устойчивое и тренированное. Оно крайне редко сбивается по частоте.

Я завершил подготовку к выходу, потом позвонил участковому инспектору Магомедову и сказал:

— Капитан, мы на месте, дело за тобой. Отправляйся в гости к чужой жене. Я предполагаю, что ты должен будешь провести у нее по меньшей мере час. Если мы не управимся, то и больше. А если сделаем раньше, я позвоню. Скажешь ей, что по делу тебя затребовали, и спокойно уйдешь. Только громкость на мобильнике заранее убавь, чтобы она меня не услышала.

— Иду. Я сейчас у Артура сижу. В доме напротив. Мне дорогу перейти недолго.

— Действуй!

Моя небольшая группа короткими перебежками, от одних зарослей кустов до других, двинулась вперед. Первым шел, как ему и полагалось, сапер ефрейтор Спасибог. Это на случай, если бандиты по нашему примеру заминируют подступы к дому. В пяти метрах от него, как того требовала безопасность, шагал командир отделения сержант Махалов. За ним два бойца несли георадар. Замыкали строй я и еще один солдат.

— Товарищ старший лейтенант, во двор вошел офицер полиции, — доложил сверху, с места наблюдения, старший сержант Ничеухин. — Звания разобрать не могу. Далеко.

— Я в курсе. Он должен был прийти. Это я его туда послал. Женщина пустила сотрудника полиции в дом?

— Так точно! Вот сейчас он туда заходит.

Я подумал, что время для работы мы выбрали вполне удачное. Дети эмира сейчас в садике, значит, во двор они не выйдут. Собаки при доме нет, стало быть, никто нам не помешает.

Вообще-то у Рагима Арсланова была, как мне говорили, кавказская овчарка, которую он умудрился увезти с собой в Сирию. Она всегда находилась при нем. Собака погибла во время бомбардировки отряда Арсланова самолетами российских ВКС. Тогда эта группировка была уничтожена.

Сотрудники сирийской службы безопасности думали, что погиб и эмир. Но нет, он уцелел, как-то сумел выбраться из-под развалин блиндажа. Потом Рагим говорил своим людям, что его прикрыла собой собака, которая сама погибла. Другую он себе завести не пожелал или попросту еще не успел.

Мы вышли к гряде скал, огораживающих село, той самой тропой, где ночью подорвался на мине кабан. Он все еще лежал на месте своей гибели. Мои бойцы и я перешагнули через его тушу, которая показалась мне не крупной, спустились к каменной стене, огораживающей огород и сад.

Я знал, что из окон дома нас не видно. Этому мешали густые кусты алычи, высаженные изнутри вдоль всей невысокой ограды. Алыча, насколько я знаю, бывает двух видов — деревья до десяти метров высотой и трехметровые кустарники, растущие очень плотно. Здесь были именно кустарники. Они полностью скрывали нас.

— Спасибог! — позвал я.

Ефрейтор остановился и обернулся. Около него замерли и все остальные бойцы. Я соединил свой планшетник с георадаром длинным USB-кабелем, припасенным заранее, запустил программу и сразу начал работать.

— Идем вдоль забора, — распорядился я. — Мне кажется, что подземная галерея должна входить во двор где-то здесь.

Мы нашли этот подземный ход почти сразу. Я сделал буквально два шага, и на планшетнике тут же обозначилась пустота, расположенная прямо под нами. Мне стала ясна и конфигурация этой галереи.