Хищная Кровь. Роковая Страсть. Книга вторая

Она уронила голову на сложенные на столе руки. Рунольв молчал. В комнате раздавался лишь горящих в камине поленьев, шорох пепла, да тяжелые девичьи всхлипы.

– Альрик ответит за оскорбление, девочка. А ты иди, выпей вина, успокойся и выспись. Утро вечера мудренее. Ступай, мне нужно подумать.

Дверь за Маргрит захлопнулась. Рунольв неподвижно сидел за столом, глядя в серое небо за окном. В прозрачных голубых глазах играли отблески огня.

– Есть новости, Рунольв?

Глубокий, спокойный женский голос вкрадчиво прозвучал в его голове. Он узнал бы его из тысячи других. Свея вновь проникла в его сознание. Он еле заметно улыбнулся.

– Все, как я и говорил, дорогая Свея. Он остался верен жене.

– Что ж, мы хотя бы попытались…

– Почему ты не оставишь их в покое? Ты же дала им уйти! Тогда зачем хотела разлучить?

Свея ответила после небольшой паузы.

– Разлука не равна смерти. Хотела спасти тех, кого люблю.

Рунольв расхохотался. Он долго заливался раскатистым смехом, потом со вздохом смахнул слезинку с глаз.

– И кого же ты любишь, Свея? Альрика, которого бросила в темницу? Или Ульва, которого вынудила жениться на нелюбимой, когда у него был выбор? А, может, Далию, за которой отправила стаю Свирепых? Твоя любовь страшнее смерти!

– А твоя, Рунольв? – вкрадчиво спросила Свея. – На что похожа твоя любовь?

Теперь умолк он и ответил после глухой паузы, грустно ухмыльнувшись.

– Моя любовь похожа на горький яд, отравляющий меня каждую минуту.

– На каждый яд есть противоядие, если знаешь, чем отравлен.

– Хватит, Свея. Ты уже однажды предала меня. И пусть я, как глупец, все еще иду у тебя на поводу, но у меня хватит сил не поддаться твоим женским чарам. Альрик остался верен Далии, разлучить их не вышло. Нам не о чем больше говорить!

– У старых друзей много тем для обсуждения.

– Когда я называл тебя другом?

– Тогда кто я для тебя? Разве, вернуть серьгу – не дружественный жест?

– Я хотел вернуть свою волчью суть. А вовсе не угодить тебе, Свея.

– Получилось и то, и другое. Я хочу отблагодарить тебя.

– Хочешь отблагодарить? Тогда оставь в покое, – резко ответил Рунольв и замолчал. В сознании вновь повисла оглушающая тишина.

– Ну хорошо, – вздохнула Свея. – Признаюсь, я всегда чувствовала в тебе родственную душу. После смерти Рига я так одинока. Альрика нет рядом, а Ульв очень непредсказуем и хитер.

– Яблочко от яблони…

– Не будь жестоким, Рунольв. Завтрашняя встреча у Разлома тревожит меня. А ты знаешь, что интуиция меня не подводит.

– Ты волнуешься за меня? Какая неожиданная чуткость.

– Будь осторожен. Прощай.

Несмотря на резкий, язвительный тон Рунольв всегда ждал ее появления. Пока Свея носила драгоценный набор, она могла мысленно связываться с каждым Свирепым, с ним в том числе. Королева делала это регулярно. Он был холоден и насмешлив, но сердце трепетало, а воображение рисовало ее прекрасный образ. Рунольв не видел Свею много лет с тех пор, как она предала его, выйдя замуж за родного брата, и вернул серьги не только потому, что хотел вновь обрести Волчью сущность. Он тайно мечтал снова встретить свою первую, единственную любовь. Мечтал и боялся собственной страсти, прикрываясь злобным безразличием. Отвергая Свею на словах, душой он стремился к ней, как мотылек к свече.

Варгавиец никогда не забудет свою любовь. Волчья верность. И Рунольв страдал, ненавидел, злился, но скучал и необратимо летел на огонь, желая воссоединить с ним свое воспламененное сердце. Свея нарочно бередила его рану, пробуждая застывшие чувства. Он понимал это, но так истосковался, что даже не пытался предугадать, что задумала королева. А каждое ее действие было продиктовано личной выгодой.

Рунольв тяжело вздохнул, потер лицо ладонями и отправился в свою комнату, чтобы вновь мучительно ждать, когда в его сознании возникнет знакомый, тихий, вкрадчивый женский голос.

***

Гнетущее чувство, поселившееся в глубине души, не давало ей покоя. Свея практически отошла от государственных задач, переложив все заботы на Ульва. Она участвовала в делах королевства, как советник и посредник между королем и Свирепыми, с которыми держала ментальную связь, стоило лишь повернуть кольцо на пальце.

Свея всегда была очень проницательна. Она буквально считывала чужие мысли, предугадывала поступки, интуитивно избегала опастности и играла на слабостях других в угоду благополучия собственного королевства.

Она доверяла себе, и сейчас тяжелое, мрачное предчувствие угнетало ее. Она беспокоилась за младшего сына. Свея наглядно убедилась в его коварном могуществе, когда он вынудил ее отменить свой приказ, спасая Далию. В порыве эмоций она пыталась ранить Ульва. Заявила, что отныне без любимой женщины он обречен на страдания. И оказалась права. Ульв очень изменился.

Свея наблюдала за ним и видела, как мучится ее ребенок. Его красивое лицо вместо обычного чуть высокомерного спокойствия излучало напряженность. На лбу пролегла глубокая складка. Кристально-голубые глаза будто осыпали серым, безжизненным пеплом.