Хищная слабость

— Зачем, ты это делаешь? — хриплым голосом, спросила я. Мне действительно было это непонятно. Что я успела сделать плохого отцу, за то время, которое мы пробыли вместе?

Гордон откинул лопату в сторону и, повернувшись ко мне, похлопывал ладонями, отряхивая их от пыли и грязи.

— Ох, девочка моя, тебе будет трудно это понять.

— А ты попробуй объяснить, — я облизала сухие губы, а мои руки сжались в кулаки.

Подойдя, он сел на корточки, прямо перед моим лицом.

— Видишь ли, дорогая, так получилось, что я мечтал об этом дне. Теперь, никто не помещает мне и не остановит меня. Мне не стыдно. Я жалею лишь о том, что не смог сделать это раньше.

— Сделать, что? Ты собираешься убить меня?

Он кивнул. Так беззаботно, как будто это было каким-то пустяковым делом. Где тот милый старичок, который недавно со слезами на глазах, гладил меня по голове? Теперь, его улыбка была жуткая и безумная. Понятно одно — я здорово влипла. Вокруг ни души, никто из близких понятия не имел, где я могу находиться. И даже если кто-нибудь хватиться меня, вряд ли он решит, что я на холме и меня пытается закопать собственный отец, которого я видела впервые в жизни.

— Что я тебе сделала? — простонала я. Если мне и суждено умереть, я хотела знать причины.

— Что ты мне сделала? — передразнивал он.

— Да, я хочу знать, чем заслужила все это.

— Ты заставляла страдать меня всю мою жизнь, — заявил он. — Когда я узнал, что Оливия забеременела тобой, все стало просто ужасно. Ты испортила все. С самого начала, я знал, что ты порождение нечистого.

Я была поражена до глубины души.

— Я не виделась с тобой. Тебя не было в моей жизни. Как я могла испортить твою? — с надрывом говорила я, незаметно выкручивая руки, но они были туго закреплены на запястьях.

Губы Гордона сложились в узкую полоску.

— Ты действительно, хочешь это знать? — спросил он, поднявшись на ноги. — Что ж, я расскажу тебе.

Резким движением он поднял меня за плечи и усадил на траву. Теперь, мне приходилось смотреть на него снизу вверх.

— Твоя мать, — он нервно шагал из стороны в сторону, — решила, что спокойная, размеренная, семейная жизнь ей не к чему и она начала увлекаться всякими мистическими явлениями. Каждыми днями, она читала книги о чудовищах, смотрела документальные фильмы про всякую нечисть, вступала в различные секты, вещающие о подобном и пила подозрительные отвары. Да она обезумила, черт возьми! Я искренне любил ее, но она забыла о моем существовании. Мы общались с ней, только на тему бессмертия, эликсиров жизни и …

Он остановился. Как будто ему тяжело довались это воспоминания, но переведя дыхание, продолжил:

— Тогда, я думал, что она говорит полную ахинею. Кто знал, что в ее словах был смысл? Никто, не я, не ты, никогда бы ей не поверили, пока сами в том не убедились. Поэтому, я не жалею, что оставил Оливию. Это было правильно.

— Значит, я умру, потому что моя мать не лгала тебе, когда говорила об эликсире бессмертия? — фыркнула я. Вот уж не думала, что причина именно в этом. Моя смерть, будет самой нелепой, впрочем, как и жизнь.

Гордон сложил руки на груди, чтобы его раздражение, не читалось так явно.

— Она сказала, что беременна, — он сглотнул. — Сказала, что у нас будет ребенок. Думаешь, я был к этому готов? Я считал, что употребление ею всей этой дряни отразиться на тебе. Ты могла родиться монстром или двинутой, как твоя мать. Я умыл руки. Я бросил ее, потому что не хотел тебя.

В этот момент, я пережила легкое потрясение.

— Но я не стала монстром! Я обычный человек! Я не сделала никому ничего плохого, — кричала я, выдвинув грудь вперед. Мне хотелось донести до него, что он не прав. Я хотела остановить это безрассудство. Он нес полную чушь.

— Ты даже не представляешь, сколько горя людям, принесло твое существование.

— Я не понимаю, о чем ты! — его слова путались у меня в голове.

Гордон нахмурился.

— Я поверил твоей матери, только тогда, когда сам встретил чудовище. Во плоти. Острозубый хищник, сказал, что ищет тебя. Поведал историю, как Оливия сделала с ним это, и он желал мести. Он начал убивать. Каждый день, он разрывал глотки девушкам, но ему нужна была ты.

Сердце екнуло болью. Он говорил о Кае. Я знала эту историю, но почему отец решил повесить всех собак на меня? Кай жаждал мести, а виновницей осталась я.

— Сначала, я мучился, потому что, потеряв жену, вдобавок, ко мне приклеилось всеобщее призрение. Все друзья и коллеги отвернулись от меня, когда узнали, как подло я поступил со своей семьей. Все родные считали меня поддонком. Только они не знали истины. Я остался один. Всю жизнь я провел в одиночестве.

Я слушала его, крутя запястьем, в надежде высвободиться и убежать от этого ненормального куда подальше.