Хищная

А еще сегодня ровно девять лет, как Максим приехал в Москву и мы с ним познакомились. Закрываю глаза и вспоминаю тот день. Я ждала его. Уверяла себя, что ненавижу новоявленного сводного брата, но ждала. Потому что подсознательно я понимала, что это не просто какой-то парень. Та одержимость, с которой я изучала его жизнь по соцсетям, всматривалась в каждую его фотографию — была не просто так. Мое подсознание помнило мальчика из детского лагеря.

Но теперь мне больше ничего не остается, кроме как снова не замечать Максима. Как тогда в школе, когда он стал встречаться с Олейниковой. Максим Самойлов снова должен перестать существовать для меня. Теперь уже навсегда.

Отец ввёл Максима в курс дела довольно быстро. Самойлов написал мне сообщение о том, что ждёт всю подробную информацию по сделке уже через три дня после нашей встречи с французами. Я ему не ответила. Я решила общаться с Максимом исключительно через наших секретарей.

Это неудобно. И в такой схеме есть большой риск испорченного телефона, но я не готова разговаривать с Максимом напрямую. Я передала всю информацию своей секретарше, она в свою очередь секретарше Самойлова, а та уже Максиму. До него, видимо, не дошло, что я готова с ним общаться только таким образом, потому что вопросы по документам он снова стал задавать мне напрямую в мессенджере. Я подготовила для него ответы и передала ему их тем же образом. В какой-то момент мне это уже самой надоело, поэтому я дала Соколову телефон и почту Максима и велела держать с ним связь по сделке и отвечать на каждый вопрос Самойлова. Так Максим перестал мне писать.

Но недели через две он вдруг начал мне звонить. Я упорно игнорировала каждый входящий вызов. Потом он написал мне сообщение.

«Я звоню тебе по делу. Ответь»

Раз по делу, то это к Соколову. Я дала ему задание связаться с Максимом и узнать, что случилось.

— Кристина Игоревна, Самойлов сказал, что ему нужно поговорить именно с вами. Со мной он отказался обсуждать вопрос, — позвонил мне по внутреннему телефону Соколов.

— Ясно.

Я вызвала к себе секретаршу.

— Слушаю, Кристина Игоревна.

— Светлана, свяжитесь с секретарем Самойлова и передайте ей, чтобы она сказала Максиму Алексеевичу, чтобы он написал мне в письме все, что он хочет обсудить со мной лично.

— Хорошо.

Через полчаса мне пришло новое сообщение от Максима.

«Ты издеваешься???????»

Я снова проигнорировала. Я знаю, что это неправильно, что сделка очень важна для нас, а моя коммуникация с Максимом в такой форме крайне плохо может на ней отразиться. Во-первых, я не могу на 100% доверять Соколову, несколько раз я ловила его на грубых ошибках и непонимании дела. Во-вторых, моя и Максима секретарши вообще далеки от всего этого. Они могут только собирать документы на подпись, варить кофе, вести наши графики и выполнять остальные рутинные задачи.

В итоге вечером этого же дня Максим просто приехал ко мне сам и ворвался в мой кабинет, оттеснив от двери секретаршу. Охранники в «Капитал-Строе» давно и хорошо знают Самойлова, поэтому пропускают его без проблем.

— Кристина, что за детский сад!? — Заорал он сходу.

Я даже не подняла на него глаза. Так и продолжила читать тендерную документацию на новый конкурс. Максим подошёл к моему рабочему столу и навис над компьютером.

Я не замечала его. Как и тогда, почти девять лет назад, человек по имени Максим Самойлов перестал существовать для меня. Вот он сейчас стоит надо мной и прожигает меня взглядом сверху вниз, но я даже не чувствую этого. Внутри ничего не трясётся, ничего не сжимается. Он для меня невидимое привидение.

— Кристина, — тихо начал он, продолжая пристально смотреть сверху. — Это важно.

Я читаю документацию на конкурс. Если он не уйдёт через три минуты, я позову охрану.

— Ладно, — обреченно выдавил он. — Не хочешь со мной разговаривать, не разговаривай. Но тогда просто выслушай. Я пробил этих французов по картотекам европейских судов и обнаружил, что у них есть незакрытый иск. На них подавали в суд за срыв сроков реализации проекта. Если вы купите их до того, как будет завершено судебное разбирательство, то отвечать по иску придется уже вам. Ни твой отец, ни твоя секретарша, ни твой Соколов мне об этом иске не говорили. Значит, я полагаю, вы о нем не знаете. Французам грозит довольно большой штраф, и он перейдёт к вам, если этот вопрос не будет урегулирован до подписания сделки.

Я уже перестала читать тендерные документы и внимательно слушала Максима. Глаза от компьютера, правда, я так и не оторвала.

Охренеть. Французы нам и словом не обмолвились о том, что их пытаются засудить.

— Передай всю информацию по иску Соколову, — сказала ему, продолжая смотреть в монитор, — ты свободен.

— Я не очень ему доверяю... Он какой-то скользкий. Ты уверена в нем?