Хищник

        Он шёл, а не прогуливался, он шёл, будто он владел рестораном, словно ему принадлежала каждая унция воздуха в этой комнате, как будто он велел всем молча сидеть. Небольшая часть Мораны не могла не восхищаться этой смертоносной, могущественной грацией. Большая часть ее не могла не насторожить ее защиту.

        Он сел, прямо рядом с Данте.

        И его взгляд упал прямо на нее, будто он все время точно знал, где она пряталась в нише.

        Морана не отвела взгляд. Не в этот раз.

        Она не испугалась. Не из-за того, что эта интенсивность была полностью направлена прямо на нее, ни из-за того, что ее сердце продолжало биться так громко, что она была уверена, что все могли услышать, ни из-за того, как Данте и двое других мужчин проследили за его взглядом и посмотрели на неё. Морана не пожалела на них взгляда, не отрывала взгляда, не отступала, не желала признать поражение. Она даже не моргнула.

        Выпрямив спину, не сводя взглядов друг с друга, она тихо вернулась к своему столу, осознавая, как его глаза смотрели на нее, а ее глаза — на его при каждом шаге, осознавая, как ее кровь стучит в ушах. Звуки ресторана сменились лишь отдаленным гудением, когда он откинулся на спинку стула, будто имел чертово право даже взглянуть в ее сторону, не говоря уже о взгляде.

        Это вторжение. Она ответила тем же, когда села.

        Она чувствовала, как его руки держат ее в плену этого взгляда. В этом взгляде она чувствовала, как его твердое тело прижимается к ее. В этом взгляде она почувствовала холодность преднамеренных угроз.

        Ее грудь почти вздымалась. Она контролировала это.

        Капля пота скатилась по ее спине, охлаждая прохладный воздух и заставляя небольшую дрожь пробегать по ее телу. Дрожь, которую он, по-видимому, заметил с трех столов ниже, потому что в тот момент, когда она задрожала, его глаза вспыхнули чем-то, что она не могла определить, чем-то, что не было триумфом, чем-то, что не было злорадством. Она никогда раньше не видела, чтобы что-то было направлено прямо на нее с такой интенсивностью.

        Она могла внезапно глубоко почувствовать присутствие своего отца и ее товарищей по ужину, внезапно осознав, что одно неверное движение одной из их частей и хаос может окрасить Кримсон в красный.

        — Морана.

        Вырванная из своих мыслей, она повернулась и увидела своего отца, стоящего с остальной частью компании в ожидании выхода. Слегка покраснев, она встала, кивнув на прощание людям, лица которых, вероятно, даже не запомнила, остро осознавая этот пристальный взгляд, пронизывающий ее. Один из собеседников, мужчина лет тридцати с небольшим, по его внешнему виду, взял ее руку и поцеловал ее костяшки пальцев, встретившись взглядом со своими голубыми глазами.

        — Был рад встретиться с тобой.

        Да верно. Она сомневалась, что он вообще знал ее имя.

        Тем не менее она кивнула, отдернула руку, сдерживая желание вытереть ее о платье, и повернулась к отцу.

        — Увидимся дома через несколько минут. Тогда мы сможем поговорить.

        — Твоя охрана поедет за тобой.

        Кивнув, он проводил своих товарищей наружу, его команда безопасности следовала за ним, и только один из них остался, чтобы следить за ней, когда она стояла на том же месте, тяжело дыша, и этот взгляд не покидал ее все время. Правда давила на нее.

        Качая головой, она повернулась, ее глаза снова встретились с этими ярко-синими глазами, прямо перед тем, как она взяла сумочку, и направилась к черному входу.

        — Мисс Виталио, — уважительно кивнул ей менеджер.

        Морана кивнула в ответ, привыкшая к тому, что персонал знает, кто она.

        Еще несколько кивнув, она добралась до черного входа и вышла в переулок позади ресторана, готовая сократить путь к припаркованной машине. В тот момент, когда она вышла в переулок с мужчиной своего отца за ней по пятам, в небе раскололся гром. Поспешая по пятам, пока они щелкали по тротуару, она была почти в конце темного переулка, когда еще одна серия шагов присоединилась к следующим за ней.

        Остановившись, она обернулась и увидела, что к ней целенаправленно шагает Тристан Кейн. Его огромное тело было небрежно одето в коричневую кожаную куртку и темные джинсы. Его длинные, уверенные шаги были нацелены именно на нее. Она оставалась неподвижной, даже когда небольшая часть уговаривала ее бежать. Она подавила это, стоя на месте, наблюдая за ним, когда он остановился в нескольких футах от нее, как раз в тот момент, когда человек ее отца направил на него пистолет.

        — Отойди, или я пристрелю тебя.

        Тристан Кейн приподнял бровь, даже не взглянув на пистолет, направленный ему в сердце. Почти случайно он схватил ее охранника за запястье. А затем движением, от которого у Мораны чуть не отвисла челюсть, он повернул запястье, надавив и согнув его, заставив мужчину упасть на колени с резким криком, пистолет теперь был направлен на него, как он направил ее собственные ножи на нее в ту первую ночь. Все изменилось.

        И все это не мигая от нее.

        Сообщение доставлено.

        Морана сжала пальцы в ладонях, желая, чтобы ее сердце успокоилось, когда ее осенило еще одно осознание, когда она наблюдала, как он вынимает пистолет из рук мужчины. Она была безоружна. Блядь.