Хищник

– Мы можем отвезти ее в безопасное место. Но здесь ей оставаться нельзя.

Ой, да ни за что на свете. Боже, дело плохо. Морана не осмеливалась посмотреть на Тристана Кейна, не зная, что увидит на его лице, не зная, что хотела на нем увидеть.

Сглотнув, она заговорила:

– Слушайте, мне просто нужна моя машина, и я оставлю вас в покое…

– Она останется, – тихо перебил Тристан Кейн. Слишком тихо.

Данте снова вздохнул.

– Тристан, это безумие. Ты не можешь держать ее здесь. Ты должен сказать ей…

– А ты должен уйти.

Морана не могла поверить своим ушам, когда услышала внезапную убийственную резкость в его голосе. Тристан Кейн так и не взглянул на нее – он спокойно смотрел на своего брата по крови с бесстрастным выражением лица, которое никак не выдавало его мыслей. Данте глядел на него так же невозмутимо, и от этого безмолвного разговора, завязавшегося между мужчинами, – разговора о ней – у Мораны волосы на затылке встали дыбом. Они сцепились из-за нее, и она не понимала почему. Что такое Данте знал и хотел, чтобы Тристан Кейн поведал ей? Да что, черт возьми, творилось?

Она бы спросила, но вокруг подскочил уровень тестостерона, пока оба мужчины сидели неподвижно, а тишина стала настолько оглушительной, что Морана слышала стук своего сердца в ушах, напрочь позабыв о еде. Она не сводила с них глаз, пытаясь уловить хоть какую-то подсказку в любом их движении, но тщетно.

Напряжение возрастало.

Пока тишину не нарушил сиплый голос Амары:

– Данте.

Морана посмотрела на нее и увидела, как та помотала головой в знак предостережения. Значит, они оба знали.

Данте резко вскочил из-за стола и пошел к лифту, и Амара, следом отодвинув стул, встала и бегло коснулась плеча Тристана Кейна.

– Он прав, Тристан.

Тристан Кейн посмотрел на Амару, и между ними промелькнуло мимолетное понимание.

– Я тоже.

Амара печально улыбнулась ему, а потом повернулась к Моране, и ее взгляд потеплел.

– У Тристана есть мой номер. Позвони мне, если что-то понадобится, Морана.

Она неуверенно улыбнулась в ответ, и Амара ушла к Данте, который ждал ее возле лифта.

А Морана смотрела им вслед, совершенно сбитая с толку.

Да что, черт возьми, происходит?

За окном было темно, солнце давно скрылось за горизонтом. Огни города мерцали вдали, и Морана, сделав глубокий вдох, взглянула на свою полупустую тарелку. Снова неспешно приступила к еде, не поднимая глаз на мужчину, с которым осталась наедине.

Мужчину, который смотрел на нее. Наконец-то.

Она чувствовала, как его взгляд блуждает по каждому доступному сантиметру ее тела. Чувствовала, как он ласкает ее обнаженную кожу, как от одного его взгляда по телу разливается жар, оседая в глубине. Моране это претило. Не в силах больше притворяться, будто он не раздражает каждый нерв в ее теле, она бросила вилку, посмотрела на него и увидела, как взор бесподобных глаз приковал ее к месту.

Ей это не нравилось. Совсем не нравилось. Нужно отодвинуть стул и уйти в гостевую комнату. Запереть дверь и скрыться подальше от него.

Потому что он пугал ее. Морана ничего о нем не знала. Ничего. Ни о его прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Она не понимала причин ни одного его поступка, и оттого он становился незнакомцем. Непредсказуемым.

И ее это пугало.

Потому что она не знала, что Тристан Кейн сделает в следующий миг: убьет ее или защитит.

Слишком много всего происходило вокруг них, между ними. Он ударил ее отца. Не поехал в Тенебру, когда его вызвали. Прятал ее в своем доме, тогда как Данте сказал, что это крайне опасно. Но в то же время именно он неоднократно говорил, что убьет ее.

Морана заморгала, пытаясь прояснить мысли, но Тристан Кейн никак не хотел сводить с нее глаз. На напряженной челюсти с утра отросла щетина.

Биение сердец и дыхание стало учащаться, его взгляд был настолько хищным, что Морана почувствовала себя едой, поданной на стол, которую он приготовился поглотить в любой момент.

Черт. Этому должен настать конец. Ради этого и затевалось то, что случилось в ресторане. Он должен был со всем покончить и больше не смотреть на нее с ненавистью и жаждой. Грубой жаждой, которая обрушилась на нее, как никогда прежде. Обрушилась так, что и в ней самой пробудилась жажда. Так, что она поглощала Морану изнутри.

Ей нужно было самой покончить с ним. Закрыть затворы перед этими глазами и сдержать этот взгляд.

Ей нужно было что-то быстро предпринять.

Вспомнив вдруг, о чем ей рассказывала Амара, Морана нарушила молчание.

– Когда распался Альянс?

Сработало. Его глаза на мгновение вспыхнули таким мощным сочетанием ненависти и боли, что она не смогла отличить одно от другого.

А потом его взгляд стал пустым. Совершенно. Только голубые радужки уставились на нее с безмолвным вниманием. Никаких эмоций.

Морана сомневалась, что так ей нравится больше.

– Двадцать лет назад, – тихо ответил он, глядя на нее.

Тишина.

– А, – тупо произнесла она и поджала губы, не зная, что еще сказать.

Тристан Кейн слегка прищурил глаза и откинулся на спинку стула, скрестив мускулистые руки на груди, отчего ткань рубашки туго натянулась на бицепсах и под ней проступили очертания темной татуировки.