Хищник

Приняв это решение, быстро отбираю некоторое количество банок и упаковываю их в рюкзак. В свой родной и близкий до боли аптечный рюкзачок. Его содержимое ныне расставлено на полочках в моем убежище. А некоторые задублированные медикаменты предусмотрительно спрятаны совсем в другом месте.

На подходе к торгашу уже привычно оглядываюсь по сторонам. Ружье в руках. Приклад откинут, патрон в стволе. Я готов немедленно нажать на спуск, если только замечу что-либо опасное для себя. Но по дороге ничего не происходит, никто не пытается меня подкараулить и ограбить. Надо думать, шпана сейчас вовсю занята избранием нового главаря. Какое-то время они на это точно потратят. И крайне сомнительно, что вместо увлекательной процедуры горлодрания кто-то из них побежит устраивать засаду на одинокого путника.

Снова знакомый лязг дверного окошка, скрип засова – и передо мной распахивается тяжелая дверь магазина.

– Хм! – Кувалда окидывает меня внимательным взглядом. – А ты, как я погляжу, прибарахлился! Ствол новый! Красавчик ваще!

– И не один, – в тон ему отвечаю я.

Вытаскиваю из-за пояса ЗИГ и опускаю его в корзину. Туда же ставлю ружье.

Поднимаю взгляд на охранника. Ах, да! Я забыл сделать еще одну важную вещь – разрядить оружие. Снова беру в руки пистолет, вытаскиваю магазин и передергиваю затвор. Патрон улетает куда-то в глубь помещения. Опускаю оружие вместе с магазином назад и проделываю ту же операцию с ружьем. Здесь получается уже лучше, во всяком случае, патроны никуда не разлетаются. Убрав оружие, расстегиваю рюкзак и демонстрирую его содержимое охраннику. Тот кивает, и я прохожу.

– А нормально… – осмотрев выставленный на продажу товар, замечает торгаш. – И что же тебе за это нужно?

– Супы, мясные консервы. Ну, для пистолета вон того патроны надобно.

– А что там у нас за ствол?

– ЗИГ, – отвечает со стороны двери Кувалда. – Заебательский, между прочим, ствол. Я бы и сам такой заимел. Где взял-то?

– Да попался тут один любитель гранатами побросаться. Вот, кинул неудачно. Оттуда и трофей.

Охранник хмыкает.

Торг закончился достаточно быстро, и его результаты оказались более чем удовлетворительными. Во всяком случае, я рассчитывал на гораздо меньшее. Вернувшись к двери, собираюсь забрать свое оружие.

– Минутка есть? – интересуется охранник.

– Никуда не спешим.

– Предложение мое помнишь?

– Да. Уже и работаю над ним.

– И как результат?

– Ну, те самые гаврики, что у вас на подходах одиночек стригли, ныне другим делом заняты. У них главарь – Кирюха, знаешь такого? – сыграл в ящик. Вот они сейчас нового выбирают. Правда, не факт, что этот дольше проживет. Ну, это уже от его сообразительности зависит. Во всяком случае, сегодня их тут не будет.

– Добро, – кивает Кувалда. – Я от своих слов не отказываюсь. Как будет результат – заходи.

Выхожу на улицу и, прижавшись спиной к двери, торопливо заталкиваю в магазин ружья патроны. Заряжаю пистолет и убираю его на прежнее место. Специально присобачил изнутри жилетки самодельный (из оторванного рукава куртки) карман. Ну, не специалист я в изготовлении военного снаряжения. Вышло очень коряво и неказисто, зато пистолет не торчит за поясом и не мешает ходить.

Пройдя метров пятьдесят, поворачиваю за угол и резко шарахаюсь назад. От ближайшего дома топают в мою сторону три человека. Одного из них я знаю. И данная встреча мне как-то совсем ни к чему.

Осторожно выглядываю из-за угла. Не обращая ни на кого внимания, троица целеустремленно топает к хорошо знакомому подъезду. «Это как же, вашу мать, – извиняюсь, – понимать?» Если не ошибаюсь, данное высказывание приписывают Леониду Филатову. Во всяком случае, ничего более подходящего к данному моменту на ум не приходит. Надо полагать, на встречу направляется новый главарь. В таком случае резонный вопрос: почему идут целой компанией? Кто-то плохо понимает сказанное? Или считает себя абсолютно неуязвимым для пуль? И в том, и в другом случае у меня для него плохие новости.

«Окстись, мужик! – ехидно одергивает меня внутренний голос. – Возомнил себя терминатором? В таком случае у меня и для тебя новости не самые веселые. Ты по-прежнему хреново стреляешь!»

А ведь и верно: стрелок из меня не очень. Ладно, будем действовать по-другому. Ныкаюсь за стеной и внимательно отслеживаю все перемещения троицы. Они подходят к дому и разделяются. Один из них заходит в подъезд, в то время как двое других присаживаются у крыльца и озираются по сторонам. Проходит несколько минут, и тот, что вошел в дом, возвращается на улицу. Занимает место у крыльца, а тот, что недавно озирал окрестности, открывает дверь подъезда.

Ага, бандит на разведку ходил. Огляделся, небось, по лестнице вверх-вниз пробежался, двери подергал – нет никого. Вернулся и доложил. Тогда тот, что поперся сейчас в дом, скорее всего, избран новым атаманом. А сидящие на улице – это его охрана. И ведь формально не придерешься ни к чему: сказали, приходить в одиночку – он в подъезд один-одинешенек и зашел. А те, что на улице сидят, – их присутствие никто не оговаривал. Ловко!