Хищник (ЛП)

— Не важно, доверяю я тебе или нет. Я не могу тебе ничего рассказать. Я даже не могу находиться здесь сейчас. И по факту меня здесь нет. Я...

Должно быть, он решил, что у меня не все в порядке с головой. Сначала я не могла решить, могу ли пойти с ним, потом меня охватила паника у него на диване, и я потеряла дар речи. Теперь мои слова вовсе казались ему бессмысленными. Но то, что я сказала, имело смысл для меня, потому что если я говорю себе, что меня здесь нет, это делает мое состояние более-менее сносным. Если бы я еще смогла убедить себя, что никогда не видела его сексуального лица, никогда не ощущала его животной силы, никогда не чувствовала дрожь в своем теле, вызванную его присутствием, я могла бы просто сделать вид, что этой ночи вообще никогда не было.

Если бы у меня был лишний порошок, я бы накачалась наркотиками. Но Мина ведет строгий учет того, сколько она нам его выдала, и сколько было использовано.

Я должна добиться этого и без наркотиков.

Мне придется.

Потому что, если я не сделаю этого, то проснусь утром с тоской по нему. Дже станет тем, о ком я всю жизнь думала, когда ложилась спать и когда просыпалась, когда была с Марком, хотя должна была быть рядом с ним.

Тот, от которого мне пришлось отказаться еще до того, как что-то началось после моей связи с «Ачурди».

Я буду вынуждена жить с этим.

Но, что если все зайдет еще дальше, если его губы коснутся моих, смогу ли я остановить его?

Я не была уверена, что справлюсь.

Я должна была собрать все эти дерьмовые мысли воедино, только так смогу разобраться с этим и решить, как действовать дальше.

— Могу я воспользоваться твоей ванной комнатой? — спросила я.

Он все еще смотрел на меня, не отводя взгляда, его лицо не выражало никаких эмоций. Мне было достаточно его молчания. По нему я поняла, что он не доволен тем, что я не дала ему ни единого намека, не рассказала ему о причинах, не сказала ему больше ничего о себе.

Он указал на помещение рядом с кухней, я отправилась туда, заперев за собой дверь. Здесь был только унитаз и раковина. Ни аптечки. Ни какого-нибудь шкафчика. Никакой спрятанной бутылки алкоголя или быстродействующего «Ксанакса» (Примеч. «Ксанакс» — препарат-транквилизатор, который используют для терапии невротических состояний) в зоне видимости. Не уверена, что было бы уместно воспользоваться чем-то из этого без его ведома, но мне просто было необходимо что-то, чтобы усмирить эмоции, которые бурлили внутри меня.

Я открыла кран и подставила руки под холодные струи воды, позволяя им смыть пот. Затем набрала немного в ладони и поднесла к лицу, коснувшись своих щек. Моя кожа пылала. Грудная клетка, казалось, вот-вот взорвется. Дыхание приходило в норму, но еще не было ровным. В моих легких все еще ощущался груз, который не давал мне вздохнуть полной грудью. Я не знала, что мне делать. Не представляла, как все исправить.

Но это не значило, что можно просидеть здесь всю ночь. Я и так уже слишком надолго задержалась в ванной и не хотела, чтобы он пришел сюда проведать меня. Так ничего и не решив, я выключила воду и вышла, чувствуя тяжесть в своих ногах. Я была слишком растеряна, гораздо больше, чем думала.

Дже стоял за металлической стойкой на кухне. У раковины стояла пустая бутылка из-под пива, а в его руке была новая. Он посмотрел на меня. Этого взгляда я не смогу забыть. Он был хищным. Настолько пронзительным, что мое сердце ушло в пятки.

В мире, где «Ачурди» не имел бы власти надо мной, я бы ответила на этот голодный взгляд. Я бы подошла к металлической поверхности, взгромоздилась на нее голой, умоляя его касаться и целовать каждую клеточку моего тела.

Прошло так много времени с тех пор, когда мужчина делал это с животной страстью, на которую, я уверена, способен Дже. Эти олени были эгоистичными ублюдками. Но если я позволю Дже коснуться моей кожи даже самой мозолистой частью его руки, это будет конец для меня.

Вот до чего докатилась моя жизнь, превратившись в череду запретов без надежды на то, что это когда-либо изменится.

Если бы я только могла перемотать пленку назад...

Бедность, безразличие и нелюбовь со стороны моей семьи уже не пугали меня так сильно. Если бы у меня была возможность, я бы все отдала за них — квартиру, тачку, шмотки, все. Я просто хотела бы вернуться в то время, когда я столкнулась с этим выбором. Потому что тогда у меня была возможность сделать выбор в пользу любви. А теперь я принадлежу «Ачурди», и они управляют моей судьбой. Если я хочу жить, то мне придется подчиняться их правилам.

Я попыталась сделать глубокий вздох, но это далось мне с трудом.

— Я должна идти, Дже.

Он поставил бутылку на стойку и направился к двери. Дойдя до нее, он обернулся ко мне, глядя сквозь прищур глаз.

— Я отвезу тебя домой.

Было слишком много причин, по которым он не должен этого делать.

— Ты не можешь этого сделать, — прошептала я, стоя как вкопанная перед ванной.