Хищник (ЛП)

Я услышал, как она поднимается по лестнице, а когда вошла в комнату, то отправилась прямиком к моему комоду. Она все делала так поспешно, что я не успевал уследить, какие рубашки она хватает. Каждый раз, когда она оборачивалась, ее руки были полны шмотья. Вскоре она наполнила первый мешок. Открыв второй, она начала скидывать вещи туда.

— Мама, остановись.

Она ничего не ответила, а просто продолжила собирать мои вещи.

— Я еду туда только на одну ночь. Я не хочу по возвращении разбирать все эти вещи.

Она бросила на меня мимолетный взгляд, но я успел заметить слезы на ее щеках.

— Почему ты плачешь? — поинтересовался я.

Она не произнесла ни слова. Вместо этого она продолжала наполнять второй мешок. Когда закончила с этим, я услышал, как она отправилась в ванную, чтобы собрать какие-то принадлежности с раковины. Я предположил, что это моя зубная щетка и паста.

— Шевелись! — крикнула она, подтаскивая мешки к входной двери. — Нам пора.

Какого хрена происходит?

Не желая того, чтобы на меня повышали голос, я захлопнул дверь в свою комнату и направился в сторону кухни.

— Возьми бумажный пакет, который стоит на верхней полке. Я приготовила тебе обед с собой, — сказала мама, когда я полез в холодильник, чтобы взять апельсиновый сок.

— Обед? — Я посмотрел в ее сторону. — Но время еще и десяти утра нет.

— Ты можешь съесть его позже, если сейчас тебе не хочется.

Утро становилось все более странным.

— Бери пакет, сынок, и закрой дверцу холодильника. Нам действительно пора ехать.

Я сунул его подмышку и проследовал за ней на улицу. Все заднее сидение было забито баулами с моей одеждой, а на передней панели стоял стакан с кофе. Мама никогда не пила кофе. Она говорила, что он делает ее слишком взвинченной.

— Чем ты займешься сегодня? — спросил я.

Она осмотрелась по сторонам, когда выезжала с парковки. Когда мы покинули наш район, она ехала на большей скорости, чем обычно, и шла на обгон.

— Мам?

— Что? — сказала она, хотя и сделала это не сразу.

— Я спросил тебя, чем ты займешься сегодня?

Мы остановились на красный свет, и она пристально посмотрела на меня. На ее щеках все еще были следы от слез, но она не плакала, слезы просто стояли в ее глазах.

— Я не знаю.

Она сделала глоток кофе и поморщилась, словно это какая-то мерзость, так же как я делал всегда, когда она заставляла меня есть вареную морковь.

— Наверное, просто побуду дома.

— Весь день?

— Да.

Почему же она так стремилась побыстрее выставить меня за дверь?

Возможно, к ней кто-то придет. Скорее всего, так и есть.