Хищник. Том 2. Рыцарь «змеиного» клинка

Я оставил Лентина предаваться унынию на речном берегу, а сам отошел в сторонку, чтобы обдумать положение. Усевшись на мраморной скамье, я невидящим взглядом уставился на самый высокий монумент, триумфальную арку Августа. Вопрос действительно, интересный: ну каким образом община размером с Равенну могла так долго продержаться без поставок продовольствия? Попробуем рассуждать логически. Кто мог или что могло беспрепятственно проникнуть в город? Ну, во-первых, река Падус, но наши строители khela'i тут же пресекли бы любую попытку попасть в осажденный город вплавь. Во-вторых, морские и болотные птицы, но я сомневался, что Одоакр, подобно Илии, питался птицами. Ну и оставались еще сигналы факелов. Жители Равенны, может, и ждали их с нетерпением, поскольку были оторваны от внешнего мира, но в любом случае при помощи полибианской системы никак нельзя передавать пищу…

А в это время Теодорих, как и было условлено, выступил сюда во главе весьма солидного войска. Он надеется, что я сообщу ему, как лучше всего добраться до Одоакра. А какой совет я смогу ему дать? У меня не было никаких идей, ну совсем никаких, хотя…

Я внезапно вспомнил, что есть еще один участок осадной линии, который я лично пока не проверял. Я до сих пор так и не удосужился съездить взглянуть, как обстоят дела на берегу моря, к северу от Равенны.

Как выяснилось, не сделал этого и Лентин. Необычайно оживившись, он стал настаивать на том, чтобы мы вместе отправились туда морем. Navarchus быстро отдал приказы и собрал команду моряков, а те незаметно спустили из-под навеса на воду галеру и с радостью заработали веслами, унося нас прочь. Я впервые после путешествия в Восточную империю оказался на борту морского судна, а Лентин, как вы знаете, сильно истосковался по морю, поэтому оба мы по-настоящему наслаждались поездкой. Выйдя из Аримина, галера вдоль берега поплыла в сторону Равенны, а когда мы к ней приблизились, внезапно изменила направление и отошла довольно далеко от берега. Надо было обойти с внешней стороны два острова, преграждающих путь с моря, так, чтобы на нас по ошибке не напали свои же собственные воины в «плавучих ящиках». Мы подошли к берегу в нескольких милях севернее, там, где рукава Падуса, образуя дельту, впадали в Адриатическое море. Тут же виднелась расположенная вдоль Виа Попилиа группа палаток, которая означала линию осады. В палатках этих жили воины из северного подразделения.

Командиром этого участка осадной линии был говоривший на латыни центурион regionarius[113] по имени Гудахалс. Этот человек сильно смахивал на быка внешне, своим апатичным поведением и, очевидно, разумом. Небось вы думаете, что, когда приходится заниматься утомительной и бесконечной осадой, подобный командир в самый раз? Признаться, я и сам так считал до поры до времени. Центурион пригласил нас к себе в шатер, где мы с Лентином развалились на подушках, ведя ленивую беседу за вином и сыром. И вот, когда Гудахалс самодовольно повторил уже, наверное, в восьмой раз:

— В Равенну, сайон Торн, не ввозят абсолютно ничего, — он вдруг внезапно добавил, все с таким же апломбом: — Кроме соли.

Эти его слова на какой-то миг повисли в воздухе: нам с Лентином потребовалось время, чтобы прийти в себя от изумления и до конца осознать их. Затем мы вместе одновременно выдохнули:

— Что?

Весело, ибо он не заметил наших удивленных пристальных взглядов, Гудахалс произнес все с тем же видимым самодовольством:

— Я имею в виду обозы мулов, которые везут соль.

Теперь мы с navarchus уже сели прямо. Я сделал знак Лентину предоставить расспросы мне и небрежно попросил:

— Расскажи нам об этих обозах, центурион.

— Ну, они спускаются вниз с Высоких Альп, из Regio Salinarum[114], и приходят сюда по Виа Попилиа. Между прочим, в свое время эта дорога была построена, как мне сказали возницы, именно для их удобства. Они привозят соль с шахт, которые располагаются вон там, как это делали веками, а затем торговцы вывозят груз из Равенны на своих судах.

Мягко, словно разговаривал с ребенком, я сказал:

— Центурион Гудахалс, но купцы Равенны теперь уже больше не занимаются торговлей.

— Ясное дело! — воскликнул он с довольным смешком. — Уж мы-то проследили за этим, сами знаете! Поэтому, поскольку соль больше не грузят на корабли в Равенне, обозы идут прямо через нее в Аримин.

Увидев, что лицо Дентина покраснело так сильно, словно его, как и Папу Феликса, вот-вот хватит апоплексический удар, я позволил ему говорить. К его чести, navarchus вел себя сдержанно.

— Но тогда получается, — сказал он, — что обозы сначала проходят через твою осадную линию, не так ли?

Гудахалс выглядел сконфуженным.

— Конечно, navarchus. Как иначе они могут попасть на дорогу, ведущую в Аримин?

— Эти обозы… сколько там мулов? — спросил я. — Как много груза они везут? И насколько регулярно здесь появляются?