Хищник цвета ночи

Мужчина фыркнул и усмехнулся.

— Значит, будем задавать наводящие вопросы, потому что этот ответ не считается. Я преследовал тебя в каком облике?

— Сначала пантеры, потом человеком.

— И когда я обратился?

Я сглотнула, вспоминая тяжесть тела, навалившегося на меня, жадные руки и обжигающие поцелуи.

— В конце, — попыталась уйти я от ответа, замечая, как глаза хищника постепенно заполняются расплавленным золотом.

— Тебе понравилось? — едва слышно спросил он. — Ты боялась меня?

— Не боялась. Это было… возбуждающе. Необычно, — призналась я, чувствуя, как учащается дыхание.

— Ты думала о том, что будет с нами потом? — вдруг спросил Н’Ери, меняя тему разговора.

— Когда потом?

— Когда соглашение будет окончено и мы выполним все договорённости. Ты думала о том, что будет с нами дальше?

Думала и не раз. Вот только сказать ему не могла.

— Это следующий вопрос. А сейчас моя очередь, — дрогнувшим голосом ответила мужчине.

— Авансом. Не переживай, он будет последним. А я отвечу на три твоих: Как мне удалось справиться с влечением и с помощью чего? Почему метка такая сильная? И кто такая «шаери»? Договорились?

— А в чём подвох?

— Ни в чем. Игра окончена. Так что с нами будет дальше, Вика?

«Если бы я только знала. Тут с настоящим не разобраться, а он меня спрашивает о будущем…»

— Ты получишь наследство, месть свершится и твоё сердце обретёт покой, — тихо ответила ему, поглаживая подушечками пальцев мягкую обивку дивана. На Ника я сейчас не смотрела. Не могла.

— А мы?

«Мы… как оказывается это красиво звучит и как неожиданно больно…»

— Не будет никаких мы, Ник, — грустно улыбнулась в ответ. — Есть только ты и я. По отдельности. Работа будет выполнена и…

— Всё вернётся и будет как раньше?

— Нет. Как раньше уже не будет. Никогда. — Мне всё-таки пришлось поднять глаза и выдержать ответный взгляд хищника. — Ты же не хуже меня понимаешь, что через пару месяцев всё будет кончено. Не знаю, как ты, а я не смогу.

— Не сможешь что?

— Вернуться.

— Это ты так сообщаешь мне о своём будущем увольнении? — уточнил Ник.

Его голос звучал сипло и казался чужим.

— Да.

— А ты не допускала мысли, что наши отношения могут перейти на другой уровень? — вдруг спросил он.

Жёлтые глаза призывно сверкнули в сумраке ночи.

— Нет. Ник, я уже большая девочка, чтобы верить в сказки. Люди не меняются, и ты не изменишься. А я не хочу быть подружкой по вызову. Не могу.

А сердце в груди разрывалось и молило:

«Ну скажи что-нибудь. Скажи, что я не права! Опровергни мои слова! Не молчи! Зачем ты так смотришь на меня? Зачем соблазняешь и сводишь с ума? Зачем даёшь надежду, которой не суждено будет сбыться?»

— У шаери есть два перевода. Дословный и романтичный, — неожиданно тихо произнёс Н’Ери и я застыла. — Романтичный означает — избранница зверя. Тот самый ничтожный процент одобрения, который я никогда не мог бы получить. А дословный перевод — идеальная самка для идеального потомства.

Во рту всё пересохло. А даже не смогла переспросить, выдавить хоть звук, лишь задышала часто-часто, огромными от ужаса глазами смотря на него.

— Ты тот жалкий шанс, ничтожный процент, благодаря которому у меня может появиться сильный детёныш. Именно поэтому метка так сильна. Именно поэтому я обратился тем утром — хищник просто взял контроль и застолбил свою идеальную пару, наплевав на моё мнение и мои желания.

— Ты же сказал, что у вас нет истинных пар, — с трудом прохрипела я, прижимая руку к горлу. Не хватало воздуха. Мне нечем было дышать.

— Это не пара в том смысле, в котором вы люди привыкли считать. Это не романтика и встречи под луной. Это размножение.

И никакой романтики, лирических отступлений, стихов и даже цветов. Ромашку и то не подарили.

«Какие ромашки, дура, за окном конец декабря!»

Вот так легко и просто ломаются мечты и сказки — размножение.

«Радуйся, Виктория, тебе дали такой шанс. Можно сказать, благословили. Радуйся! Чего застыла, едва дыша?»

— Вик? — Ник стал подниматься с пола и меня прорвало.

Только ведь сидела на диване, пытаясь осознать полученную информацию. Доля секунды и я каким-то чудом перемахнула через спинку и отскочила в сторону, дрожа как мелкий испуганный зверёк.

— Не подходи ко мне!

— Вика, — хищник выпрямился и осторожно поднял руки перед собой. — Успокойся.

— Ты знал! Ты с самого начала всё знал! — обвинительно шепчу ему, почти кричу, но голос срывается, теряется, болезненными осколками застывая между нами.

— Вика…

— Всё это было игрой! Жалким фарсом. Может и родственника никакого нет, и завещания. Нашел себе самку для потомства и пустил в ход своё обаяние!

— Ты сама-то в это веришь? — устало спросил он и снова попытался сделать шаг ко мне.

Не верю, но мне больно. Так больно, что хочется причинить ему такие же сильные муки.

— Не подходи! — взвизгнула я.

И пусть я сейчас была похожа на истеричку. Пусть дрожала от ужаса, но позволять вновь задурить голову я не собиралась.

— Измайлова, давай я принесу тебе воды?

— Мне от тебя ничего не нужно. Я ухожу. Сейчас.

И попятилась к двери.

— Вика, я ничего не знал. Я клянусь тебе.

— Ну, конечно, рядом столько лет была шаери, а ты был не в курсе.