Хищник цвета ночи

— А что помешает ему через три недели, после того как наш спектакль закончится, осуществить задуманное?

— Смерть, — тихо ответил Н’Ери, и я поежилась. — Он умирает. Врачи дают не больше месяца. Так что можешь не переживать, долго этот спектакль не продлится.

— Мне жаль.

По его лицу сложно было понять, какие чувства Ник испытывает к умирающему.

В голове что-то щелкнуло, и я нахмурилась.

— А тебе не кажется, что появление из ниоткуда невесты как раз перед смертью родственника более чем подозрительно?

— Логично, но так уж вышло, что информацию о своей невесте я начал распространять еще полгода назад.

— Зачем?

Ведь просто так возлюбленные с потолка не падают, должна быть веская причина. И мне она заранее не нравилась.

— Дело в том, что мои родственники пытаются помочь мне в обустройстве личной жизни.

— О-о-о. Подсовывая свои варианты?

— Вариант.

Надо же, какое единодушие. Невеста выбрана, родственниками облюбована, а жених нос воротит.

— А эта дама тоже будет присутствовать?

Ведь знала, что да, но все-таки на что-то надеялась.

— Да. Но ты не переживай, я тебя в обиду не дам.

Она ведь наверняка хищница — зубки, когти и шерсть, прикопает под кустиком, и останутся от Вики рожки да ножки.

— Мээрин ничего тебе не сделает, — поняв, в какую сторону пошли мои мысли, произнес Ник. — Она высшая. Такие… она считает ниже своего достоинства трогать людей.

И слава богу. Я готова была смириться с участью букашки, лишь бы остаться живой и здоровой. Ник мог говорить все что угодно, но женское коварство не знает границ.

— Твое решение?

— А я должна ответить прямо сейчас? — Я водила вилкой по тарелке, размазывая соус и рисуя елочку.

— Чего тянуть?

— Ник, тебе не кажется, что это перебор? Я не могу вот так просто принять решение. Надо подумать, все взвесить.

— А как же дух авантюризма?

Я скептически приподняла бровь. Ник расхохотался.

— Да, ты права. Ты и дух авантюризма — это две вещи несовместимые. Но ты отлично меня знаешь.

— В том то и дело, что знаю, — вздохнула в ответ. — Я слишком хорошо тебя знаю и понимаю, что ты рассказал мне далеко не все.

— Если только то обстоятельство, что все эти дни нам придется спать вместе, — произнес Н’Ери и тут же добавил, глядя на мое вытянувшееся лицо: — Измайлова, выдохни и расслабься. Я сказал «спать», а не «заниматься сексом». На тебе должен остаться мой запах, и желательно, несвежий.

— Мне что, нельзя будет мыться целую неделю?

Почему-то данный вопрос встревожил больше, чем наличие в моей постели обнаженного хищника. Я так и представила грязную себя за праздничным столом, а у меня над головой мухи кружатся и жужжат. Откуда зимой мухи? Они просто не смогли пройти мимо такой вони!

— Можно, запах тела это все равно не перебьет.

Я едва не завыла.

— Ты чего?

— Господи, Н’Ери, ты в своем репертуаре. Разве так можно?

— Ты же просила правду.

— Прости, но нет. — Я покачала головой. — Не могу. Поверь, актриса из меня никудышная. Я только все испорчу.

— Хорошо. Не буду давить. У тебя впереди ночь, чтобы подумать, а завтра утром я жду ответа.

— Боюсь, он останется прежним.

— Значит, так тому и быть.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Надо отдать Н’Ери должное, остаток вечера он действительно больше не поднимал тему «жених-невеста-тили-тили-тесто» и вел себя вежливо и обычно.

Вслед за мясом, которое я так и не доела, официант принес вкуснейший десерт с фруктами, кусочками бисквита и взбитыми сливками.

Я думала, что после моего отказа повиснет тягучая тишина, полная неловкости и молчания. Но снова ошиблась.

Мы разговаривали. Больше часа! Скованность ушла, и я сама не заметила, как разоткровенничалась.

Ник спрашивал, а я отвечала. Темы были самыми разнообразными: книги, кино, вкусовые предпочтения. Вроде бы обычный, ничего не значащий светский разговор. Это потом до меня дошло, что, расслабившись, я утратила бдительность и подыграла хищнику.

Ник узнавал меня, причем делал это так ненавязчиво и легко, что я все пропустила, считая, что это просто дань вежливости. А ведь до этого момента думала, что я умная.

— Мне пора домой, — произнесла, взглянув на часы. Вечер был по-настоящему удивительным, но всему приходит конец. — Извини, что так получилось.

— Не переживай. — Ник скупо улыбнулся, длинные пальцы касались высокого бокала. Мужчина за вечер выпил уже три, но это было не важно, алкоголь быстро выводится из организмов хищников, и они не пьянеют. — Но мне действительно жаль, что ты отказалась.

— Я не умею играть и притворяться.

— Ты к себе несправедлива.

— Если бы, — вздохнула я. — Вот ты сказал, что хищники чувствуют желание, улавливают феромоны. А ты подумал, что скажут твои родственники, когда не увидят этого желания? Запах на коже есть, а желания нет? Разве это не подозрительно? Я бы насторожилась.

— И это говорит мне женщина, — хмыкнул Н’Ери. — Виктория, любовь — это составляющая страсти, а не сама страсть. Предполагается, что мы встречаемся уже полгода.

— И что? За полгода мы так друг друга достали, что желание ушло? Тогда нам не жениться, а расходиться надо.

— Оно превратилось в нечто большее. В настоящие чувства.

— Звучит как-то неправдоподобно.