Хищники

Неприкрытая наглость, проявленная продажным начальством в лице полковника Кирилленко, убедила майора в том, что терпеть больше нельзя. Безукладников вспомнил своих товарищей, погибших в Питере, Твери, Мурманске, Дагестане – во всех тех местах, где его «спецы» выжигали каленым железом бандитскую «масть», и понял: если он хочет сохранить уважение к самому себе, он должен решиться на войну.

Майору добавляло уверенности то обстоятельство, что в случае чего горевать о нем будет некому: его родители давно умерли, братьев и сестер у него не было, а женой и детьми майор не обзавелся. Правда, однажды майора все-таки угораздило жениться. В одном кабаке собровцам пришлось укрощать устроивших разборку бандитов, и, когда майор уже собирался выйти следом за угрюмой вереницей задержанных, на нем повисла какая-то дамочка, отрекомендовалась писательницей криминального жанра и стала умолять майора об аудиенции. «Мне так не хватает вашего опыта!..» – причитала писательница. Майор внимательно оглядел дамочку, отметил нарочито беззащитный взгляд, чувственные губы, ладную фигуру и удивительной красоты ноги, продуманно открытые выше колен. Навидавшись на службе самых разных человеческих типов, майор сразу понял, что это восторженное существо к бандитским «телкам», «профурам» и «марухам» конечно же не относится и в кабаке во время разборки оказалось случайно. Между тем писательница продолжала щебетать: «Я не причиню вам ни малейших хлопот! Вы только скажите мне, когда будете дома, и я вам позвоню!» Безукладников почувствовал себя жестоким взрослым дядей, который лишает милую девочку любимой игрушки, и почти машинально продиктовал дамочке свой телефон. «А без маски вы гораздо симпатичнее, – кокетливо заметила дамочка. – В маске – просто ужас!» Майор действительно снял маску после того, как бандитов увели, и в тот момент сжимал ее в кулаке. Дамочка зацокала к выходу, Безукладников посмотрел на ее ноги, и тут его мужское естество неожиданно воспрянуло с такой силой, что едва не разорвало его камуфляжные штаны. «На хрена ты тогда маску носишь, если телефон даешь кому попало? – заговорила в майоре совесть службиста. – Как насчет правил конспирации для сотрудников спецподразделений?» – «Да не приведет она с собой никого! – оправдывался майор. – Это не тот случай, я же вижу!» – «Ну-ну, смотри», – угрожающе проворчала совесть и замолкла. Майор повернулся к стойке, пытаясь скрыть эрекцию, и некоторое время отдавал команды, стоя спиной к залу и делая вид, будто рассматривает разбитые бандитскими пулями бутылки на полках. «Если она приведет кого-нибудь с собой, я их вычислю», – продолжал успокаивать себя майор.

В следующий выходной он опрометью кидался к телефону, едва тот издавал звонок, и с трудом удерживался от того, чтобы не послать на три буквы сослуживцев, чистосердечно предлагавших ему пойти попить пивка или выбраться за город на шашлыки. Наконец ближе к вечеру в трубке послышался знакомый детский голосок, и у майора словно камень с души свалился. Выйдя через некоторое время на балкон, он увидел, как во двор въезжает обычное такси, как из распахнувшейся дверцы на свет божий показываются сначала стройные ноги в изящных туфельках, а за ними и вся писательница: в небрежно распахнутом плаще, с растрепанной прической, она беспомощно озиралась и еще больше, чем в первый раз в кабаке, походила на маленькую беззащитную девочку. Майор еще раз обвел взглядом свой двор, весьма обширный по питерским меркам, не обнаружил ничего подозрительного и свистнул. Писательница подняла на него взгляд и заулыбалась.

Шампанское, загодя купленное майором, они не пили: гостья привезла с собой бутылку французского коньяка. Когда Безукладников сказал, что это дорого, писательница многозначительно ответила: «Бывают такие моменты в жизни, когда забываешь о деньгах».

Майор смутился и замолчал, но гостья вскоре его разговорила: проявляя искренний интерес к «ментовской работе», она в то же время обнаруживала такую наивность и некомпетентность, что майор не мог не пуститься в объяснения и рассказы о наиболее ярких операциях. Бутылка уже почти опустела, когда они вышли покурить на балкон – обычно некурящий майор в тот вечер курил для успокоения нервов.

На дворе уже стемнело, был ясный летний вечер, от залива пахло морем. Гостья щелчком выбросила окурок, прочертивший во мраке огненную дугу, повернулась спиной, собираясь вернуться в комнату, но неожиданно споткнулась и очутилась в объятиях молниеносно подхватившего ее майора, причем ладони майора оказались в опасной близости от ее грудей, а нос уткнулся в маленькое розовое ушко. Писательница сделала движение, как бы пытаясь высвободиться, но в результате только сильнее прижалась спиной к хозяину дома, причем ее маленькие упругие груди целиком оказались в широких ладонях майора. Безукладников почувствовал, как его давно уже возбужденный член дерзко уперся в упругую выпуклость ягодицы, как по телу гостьи пробежала дрожь…