Читаем Хищники для преисподней полностью

До упал жестче, чем ему хотелось бы. Первый противник был уже на ногах, и До должен был как можно скорее отступить назад, чтобы лучше принять его на себя.

- Bilhed! - взвизгнул один из типов в джеллабах.

До нахмурился. Bilhed - закон мести! Око за око, зуб за зуб... Смерть за смерть! Они думали, что алжирец мертв, и хотели отомстить за него.

До услышал характерный звук открываемых ножей, через секунду их лезвия блеснули в лунном свете. Значит, огнестрельного оружия у них не было...

Стоявший справа расставил для устойчивости ноги, и это окончательно убедило До в их намерениях. Хищник бросился на землю, и нож просвистел над ним. До вскочил и ринулся на второго, который уже замахнулся. Скользнув у него под рукой, он ударил его головой по гениталиям. Тот с криком повалился на землю.

До развернулся, схватил бросившего в него нож за руку и выполнил залом. Рука араба хрустнула, как сухая ветка, он завопил нечеловеческим голосом. Две джеллабы быстро оставили поле боя и бежали. Один - придерживая сломанную руку, другой - массируя между ног, стараясь унять невыносимую боль.

- Я опоздала...

Голос Малики успокоил До. Она пришла в себя и держала в руках "Люгер" с "Кольтом". Слабый стон дал понять, что и Хасан эль Гафи пришел в себя. До подошел к нему.

- Ну что, ублюдок! Кариба хотели вывести из игры! Меня хотели убрать!

Алжирец обеими руками держался за грудь и стонал. В его глазах были слезы. До краем глаза наблюдал за Маликой. Девушка опустила револьверы. Если бы алжирца послал Савад, она направила бы стволы на До. Все говорило о том, что сириец поручил ей спрятать До. Ему не в чем было упрекнуть Савада.

До надавал пощечин алжирцу.

- Сволочь. Что тебе было нужно?

Тот с трудом глотнул.

- Взять тебя живым, - выдавил он из себя. - Копы заходили к Али Бабе только за тобой. Ты сбежал от них. Я подумал, что рано или поздно ты выйдешь из таверны, и спрятался поблизости. Я видел, как ты выходил с этой шлюхой, и пошел за тобой. Если бы мне удалось, я выдал бы тебя копам, а они, может быть, заплатили бы мне.

Судя по всему, он понял что проиграл, и говорил правду.

- Nandin keulb! - процедил Хищник.

И До стал отводить душу. Он бил алжирца. Бил по плечам, по лицу. Разбил зубы, сломал нос, из которого ту же брызнула кровь.

- Быстрее! - умоляла Малика.

Ударом в затылок До прикончил эль Гафи, убрал "Люгер" в кобуру, а "Кольт" сунул за пояс под рубашку, потом пошел за девушкой, которая очень спешила убраться отсюда.

В конце пустыря они повернули направо и направились к трущобам, где стоял безколесый железнодорожный вагон. Раздвижную дверь скрывал сикомор.

Каким образом этот вагон мог попасть сюда?

Малика подошла к вагону, вынула из лифчика ключ, открыла висячий замок и пригласила До войти. Потом чиркнула спичкой и зажгла фитили двух керосиновых ламп.

В вагоне были буфет, газовая плита на бутане. В одном углу стояли три стула, в другом - шкаф из белого дерева, нары и круглый столик с вазой, а в ней - увядшие ноготки. Стол покрывала желтая клеенка с голубыми бабочками.

- Вот мой дворец! - весело сказала Малика.

В вагоне пахло керосином и гудроном. Среди дощатых стен стояла ужасная жара. До снял куртку, кобуру и повесил все на вбитый в стену гвоздь.

Малика сняла платье и осталась в лифчике и голубых трусиках.

Она не была красавицей, но все же довольно милой женщиной. На ее лице можно было заметить множество недостатков, загорелую кожу избороздили морщины. До молча смотрел на нее. Малика занималась древнейшей в мире профессией, но могла бы заслужить и большего в этой жизни, если судить по ее изящным манерам, элегантной походке, по тому, как она грациозно поправила волос.

- Ты, наверное, голоден, - сказала она и, не дожидаясь ответа, зажгла газ, пошарила в буфете, поставила кипятить воду.

- У меня немногое есть, я не ждала гостей, - извинилась Малика. Brondo, bouddenas, m'katfas.

Вынужденный играть роль араба До с энтузиазмом согласился. Ему уже давно не приходилось питаться по своему вкусу, и он принялся грызть лепешку. Мигрень ни на минуту не оставляла его, а драка только усилила боль.

Малика приготовила чай и присела на край стола. До остался стоять.

- У тебя нет анальгетиков? - поинтересовался он.

- Что?

До объяснил. Это напомнило Малике, что удар дубинкой типа в джеллабе не прошел бесследно и для нее. Она нашла таблетки, проглотила две и три предложила До.

- Ты очень крепкий, - заметила она - Здорово ты набил морду этим троим.

Фиолетовые зрачки До смотрели в ее темные глаза.

- На минуту мне показалось, что этих костоломов послал Савад и...

- И что я завлекла тебя в западню, - закончила за него Малика. Знаешь, ты странный парень!

Она была умна. Джамиль Савад сделал хороший выбор. При случае она могла получить несколько откровений в постели. До проглотил m'katfas.

- Эль Гафи... - продолжала Малика. - Я знаю его. Это мелкий сутенер и карманник, который всегда ждет удобного случая. Он принял тебя за жертву и ошибся.

Она мягко массировала лоб и то место под пышными волосами, куда ударила дубинка.

- Имя, которым ты назвался Саваду, настоящее?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука