Хищники Дня и Ночи

Ночь провели уже не в сарае – Таклан, конечно, пригласил в дом. Чаглави опять не спалось – когда все улеглись, он повертелся на тюфяке, потом встал и пошел по комнатам, поглядеть, как живут Дневные. Агент был, по местным меркам, богатым человеком, сам хвастал за ужином, что соседи завидуют. Вот юноше и стало интересно, как выглядит дом богатого Дневного в сравнении с дворцом Лашмана или отцовской усадьбой. Что сказать? Варвары… В доме нет помещения, сложенного из камня! У Ночных признаком богатства и древности рода считалось наличие старинной части жилого строения – каменной, сложенной из грубо отесанных блоков в седой древности. Здесь повсюду была глина – да не шервановая, а простая, замешенная на воде. И нигде не нашлось бассейна. Вот варвары… Дом Таклана был поделен на маленькие аккуратные комнатки, стены – ровно выглаженные, мебель – плетенная из джуда, только в хозяйской спальне – из досок. Из спальни Чаглави быстренько убрался, чтобы ненароком хозяин, проснувшись, не испугался. А по другим комнатам побродил. Свет ему был не нужен, так что Чаглави спокойно, в привычной мирной темноте, глядел и удивлялся.

Деревянная мебель у варваров ценится высоко, но как можно сравнивать дерево и вечный камень родовой усадьбы Чаглави? Дневные – другие, совсем другие.

Но вместе с тем презирать варваров у юноши как-то не получалось. Очень уж аккуратное жилище было у агента, как ни кичись каменной основой старинного жилища в родовом поместье, а Чаглави понимал – никто из Ночных не сумеет выставить стены так точно и заровнять так гладко. Все-таки в новое время, овладев кое-какой магией, Дневные стали не такими уж варварами, какими Чаглави представлял их прежде. Странно.

На рассвете тронулись в путь. Рассвет здесь – уже совсем светлое время, снова небо высокое и прозрачное, повсюду ровное серое мерцание. А с востока уже подсвечивает розовым. Картина могла бы показаться красивой, но Чаглави знал, что розовый свет предвещает дневной слепящий жар. Так что поглядел напоследок в непривычно высокое небо, словно попрощался до вечера, да и нахлобучил шляпу.

Таклан разгрузил повозку, оставил только то, что следовало завезти агентам в другие города. Сперва – в представительство, которое по пути, а после, распрощавшись с попутчиками, Дневной намеревался сделать крюк.

К югу от города местность была еще более зеленой и обжитой. Таклан пояснил, что здешние края считаются плодородными землями. Дальше к югу снова пойдут пустоши. До моря оставалось два перехода, оба – немного короче, чем предыдущие, когда нужно было пересечь пустыню.

Мало-помалу Чаглави привык к здешнему пейзажу. Зелень была в стране Дня не такой сочной и зеленой, как на севере, она казалась Ночному тощей и серой, но все же не пустыня. Изредка вдалеке виднелись поселения, кустарника вдоль дороги стало меньше, полей – больше. Частенько попадались путники, у города дважды дорога оказывалась перегорожена стадами газлонов. Пастухи с длинными джудовыми посохами гнали отары на пастбище. Здешние звери были толстые, ухоженные, не то что у Ночных. У местных волосатые не считались нечистыми животными.

Солнце карабкалось все выше, припекало и слепило. Дорога опустела – кому нужно сделать короткий конец, успели с утра… Жар и свет здесь были не такими жгучими, как рядом с великими горами, но все-таки юношу разморило, и он уснул, вытянувшись в повозке, благо теперь места стало больше.

Проснулся Ночной, когда солнце уже катилось к западу. До вечера было далеко, но и жара еще не начала спадать. Чаглави снова пропотел под накидкой, во рту пересохло и появился неприятный привкус – скорей всего, от местной воды и непривычной пищи. Юноша скинул плащ, потянулся и попросил попить, Таклан протянул бурдюк и чашку. Ночной напился, в голове немного прояснилось.

– Накинь плащ, – велел Свифт, – не то обгоришь. И по сторонам гляди. Чего-то не нравится это местечко. Как-то здесь странно.

Чаглави огляделся – местечко как местечко… Дорога вползала в ложбину между невысоких бугров, поросших колючками. Хотя… какой странный звук!

* * *

– Эй, что это? – Чаглави сам не успел понять, почему рука сама собой потянулась к оружию. И только когда нож покинул ножны, сообразил – свист пращи.

Свифт уже стоял в повозке, расставив ноги и озираясь. Зашевелились колючие кусты на пригорках – с обеих сторон из зарослей поднялись пращники, они крутили над головами оружие. Прежде чем Чаглави успел понять, что происходит, Джеремия правой рукой запустил в пращника тяжелую коробку с волшебными аккумуляторами, а левой оттолкнул Ночного. Пращники пустили снаряды, Таклан нырнул головой вперед с повозки, заслонясь ладонями, Чаглави прянул в сторону.