Хищники Дня и Ночи

У пращников были не окатыши, а куски камня, они почти одновременно ударили в дно пустой телеги, а коробка, запущенная Свифтом, вращаясь, пролетела к кустам и врезалась в лицо стрелку. Разбойник завизжал и сел, обливаясь кровью, Чаглави кинулся к другому, тот зашарил рукой в сумке, висящей на боку, нащупывая новый камень, выдернул, завертел пращой. На гребнях холмов показалось еще несколько человек, они орали и размахивали дубинами. Тощие, грязные, в изодранных лохмотьях. Чаглави продирался сквозь колючки, плащ мешал и цеплялся за ветки, но скидывать его было некогда. Нужно было успеть к пращнику, пока тот не прицелился… Ночной не успел, камень сорвался с пращи. Чаглави неуклюже рванулся в сторону, плащ с треском стал рваться… Камень ожег левую руку, но юноша вывернулся из цепких объятий колючки. Вскочил на вытоптанную вершину бугра, присел, пропуская над головой палицу, метнулся к противнику, врезался плечом в мягкое брюхо, человек с воплем покатился по склону – от дороги. Пращник орал, слепо шаря рукой в сумке, Чаглави развернулся к нему, перехватил ладонь с пращой, рванул на себя и полоснул бронзовым лезвием по горлу. Непривычный клинок резанул на удивление легко. Костяное оружие с зубами бейраха не так просто рассекает плоть, зато оставляет страшные раны – а здесь вышла узкая щель.

Раненый захрипел, хватаясь за горло, между пальцев фонтаном ударила кровь, но Чаглави уже мчался по склону – за упавшим противником с дубиной. Тот ворочался в колючках, обрывая одежду и царапая руки. Ночной подскочил и врезал ногой в лицо разбойнику, тот хрюкнул и замер, прикрывая руками голову. Слабак, трус! Трусу незачем жить – Чаглави прикончил и этого. Только теперь парень сообразил, что левая рука обильно кровоточит и болит. Побрел к дороге, по пути подобрал изодранный плащ, потом поднял шляпу, которую уронил на склоне среди кустарника.

Свифт без шляпы стоял у повозки и, прикрыв глаза ладонью, глядел на Ночного. Потом обернулся и позвал:

– Таклан, вылезай, все кончилось. И воду приготовь, парню руку повредили.

Говорил колдун спокойно, не повышая голоса. Из-под телеги показался Таклан.

– Зачем ты коробкой запустил, – с укоризной вздохнул агент, – наверное, теперь все рассыпалось.

– Тогда иди и собери, – пожал плечами Джеремия. – Вообще-то он метил тебе в голову. Ты настаиваешь, что я должен был сберечь твой груз, а не голову? Хорошо, в следующий раз, если попадутся разбойники, я так и сделаю… хотя без тебя нам будет трудней добраться в порт.

Таклан, ворча, выдал бурдюк и чашку – промыть рану Чаглави, а сам побрел собирать рассыпавшиеся артефакты.

– Трупы перетащи на другую сторону! – крикнул вслед агенту Джеремия. – Пусть там валяются, чтоб с дороги не видать было!

Чаглави осмотрел свои раны. Ноги оказались исцарапаны колючками, а предплечье пересекала длинная рана – почти до локтя. Колдун заставил Ночного промыть царапины, а сам занялся его рукой. Аккуратно присыпал задетые места темным порошком, от чего стало жечь, у Чаглави даже слезы выступили. Но кровь мгновенно свернулась. Сердито ворча, протопал Таклан, возвратил на телегу коробку и побрел на другую сторону дороги – убрать трупы с глаз.

– Что ты мне на раны сыпал? – поинтересовался юноша.

– Это волшебное средство. Чтобы не воспалились твои увечья. А то заболеешь, придется ждать… Я хочу скорей перебраться на Амагар… Эй, Таклан! Ты скоро? Поспеши, пока прохожих нет!

* * *

Хотя кровотечение унялось, Свифт замотал раненую руку Чаглави полоской ткани. Заканчивали они уже на ходу, Таклан поспешил убраться.

– Кто это был? – спросил Ночной, когда Джеремия затянул узел.

– Разбойники, – бросил с передка агент.

– Разбойники? А почему они такие грязные?

– Потому что разбойники! – сердито пояснил Дневной. – А у вас они разве чистые?

– А… – Чаглави задумался. – Вообще-то, да…

В стране Ночи разбойники прятались в зарослях осоки, по берегам болот, а когда на них шла охота, частенько отсиживались в воде, среди диких шерванов, которые давали тепло. Вокруг водяных шерванов обычно чисто, поэтому и разбойники не пропыленные, как вот эти, которых они с Джеремией убили.

Здесь, конечно, тем, кто вне закона, приходится отсиживаться в пыльных кустах… Да, глупо получилось с вопросом…

– А много у вас разбойников?

– Когда как, – Таклан замялся. – Обычно их быстро ловят или прогоняют, но сейчас война, старейшинам не до них. Да эти, сам видел, какие – оборванные, тощие. Должно быть, прячутся, всего боятся.

– Странно, что они напали, – заметил Свифт. – Все-таки нас трое. Многовато для таких.

– Тарвулы у меня хорошие, – пояснил агент. – Им, видно, тарвулы понравились… Моя упряжка многим нравится. Поэтому здесь я в одиночку не езжу, непременно попутчиков жду.