Хищница

Мендоза толкнула тяжелую дверь в коридор. Уинтер сделал еще один глубокий вдох и последовал за ней. Он поймал себя на мысли, что их путь из кухни на пятый этаж полностью совпадает с траекторией, по которой шла Амелия, только в обратном направлении. Мендоза повернула налево и быстро пошла по узкому коридору, всматриваясь в номера комнат. Нужная дверь 516 была ближе к концу коридора. Она была приоткрыта и зафиксирована в этом положении с помощью банного полотенца. Уинтер взглянул на полотенце и на Мендозу.

– Я подумала, что мы захотим взглянуть на номер. А так нам не надо будет искать кого-то, кто откроет дверь.

Номер предназначался для командированных рангом пониже или для туристов эконом-класса. Он был удобным, ничего лишнего, декор в стиле фанк-модерн. Дизайн основывался на контрасте белого и цветных вкраплений. Покрывало было ярко-фиолетовым, на стенах – сюрреалистичные принты базовых цветов. В углу на подставке стоял небольшой чемодан с твердым корпусом. Во время перелетов его можно было бы провезти как ручную кладь. Мендоза подошла и стала его открывать.

– Не надо, он пустой.

Мендоза не обратила на его слова никакого внимания и открыла крышку. Она проверила карманы, обшивку.

– Ты прав, пусто.

– Наверное, это тот же чемодан, с которым она приехала в «Мертл-Хаус».

– Наверное, и сюда она его привезла по той же причине. Если бы она приехала совсем без багажа, то привлекла бы ненужное внимание. А пустой он потому, что она предвидела, что придется уходить отсюда быстро. Чемодан задержал бы ее.

Стол был развернут к окну – так же, как и в хартвудской гостинице. Единственным отличием было то, что он был приставлен к самому окну. Очевидно, здесь Амелию не заботило, что кто-то ее может увидеть. В Нью-Йорке было гораздо больше суеты, чем в Хартвуде, и слиться с окружающей средой здесь было гораздо легче. Да и рассмотреть с улицы окна на пятом этаже – очень сложно.

А вот из окон пятого этажа, наоборот, открывался отличный обзор. Уинтер сел и попробовал выглянуть на улицу через щели между занавесками. Окно было открыто, в комнату дул легкий бриз, обдающий кожу приятной прохладой. Снизу доносился многослойный шум улицы, составленный, словно мозаика, из множества элементов: сигналы машин, шумы двигателей, доносящаяся откуда-то музыка, смех и крики.

Прямо напротив находился «Гиперион». С высоты пятого этажа и на расстоянии двадцати метров он выглядел так же обшарпанно, как и с улицы. Даже, наверное, отсюда он выглядел хуже, потому что уличные раздражители не отвлекали внимание от его жалкого вида. Уинтер облокотился о подоконник и посмотрел по сторонам. На их стороне улицы и в том, и в другом направлении просматривался только один квартал. Зато противоположная сторона улицы была видна гораздо дальше.

Мендоза отодвинула одну из занавесок.

– Она нас увидела за километр.

– Да, точно. Как думаешь, в каком образе она сегодня?

– Человек с ресепшена сказал, что она была одета как бизнесвумен. Волосы темные, глаза карие, рост метр семьдесят три – семьдесят пять, и больше он ничего вспомнить не смог. Плюс я очень торопилась, так что разговор был совсем короткий. Я же пыталась не упустить ее. Вероятно, она переоделась, как только выбралась из отеля. Может, по улицам она уже гуляет в виде голубоглазой блондинки.

– Может быть. Да и неважно, как она выглядит.

– Как это неважно?

– Я договорился с ней встретиться, – усмехнулся Уинтер.

– И ты только сейчас об этом говоришь? – недовольно спросила Мендоза. – Что-нибудь еще, чего я не знаю?

Уинтер снова посмотрел из окна и представил себе Амелию. Она ведь совсем не была похожа на бизнесвумен. В его воображении она была платиновой блондинкой с яркими голубыми глазами в свободной кожаной куртке. Он представил, как она выходит из кухни отеля, как идет по аллее, оборачивается, как и два дня назад в кафе, и исчезает из виду. Уинтер обернулся и посмотрел на Мендозу.

– Да, есть кое-что. Мне кажется, я придумал, как ее поймать.

Уинтер присел на край кровати и за пару минут рассказал свой план. Все это время Мендоза молча стояла перед ним, и постепенно хмурое выражение лица у нее сменилось на мрачное.

– Нет, Уинтер, – сказала она, когда он закончил. – Это слишком рискованно.

– Ну хорошо. Если у тебя есть идея получше, поделись ею.

– Нельзя делать то, что ты задумал, без подкрепления. Это безумие.

– По-прежнему жду твоих предложений.

– Уинтер, Амелия – психопатка.

– Бесспорно. Она, я думаю, меня переплюнет на диагностических тестах психопатии. А это уже о чем-то говорит.

– Это не шутки. Не забывай, как она повара зарезала кухонным ножом.

– Как я забуду, я при этом присутствовал.

Мендоза зажмурилась. Она сжимала голову пальцами, как будто боролась с подступающей мигренью. Потом открыла глаза, опустила руки и глубоко вздохнула.

– Не знаю, кто из вас больше сумасшедший – ты или она.

– Со мной будет все нормально, Мендоза. Меня она и пальцем не тронет.

– Ты так уверен?

– Уверен. Если бы она хотела меня убить, давно бы уже это сделала.

– К кровати она тебя приковала, тем не менее.

– Но мне она ничего не сделала.

– Но могла же.