Хищницы

Мария Николаевна объяснила графу Комаровскому: бракоразводный процесс затягивается. Положение ее двусмысленно. Она всерьез подумывает о том, чтобы принять предложение князя Трубецкого. В случае если с графом Комаровским что-нибудь случится, она останется одна без детей, без родины. Они даже посетили вместе российское консульство, где им официально объяснили: никакой надежды заключить брак на Апеннинах для неразведенной в России женщины – нет.

В конце концов, 16 июля 1907 года Павел Евграфович снял со своего счета и отдал Тарновской 80 тысяч рублей; кроме того, он обещал составить страховой полис на ее имя на 50 тысяч франков и завещать все движимое и недвижимое имущество.

Тарновская с Прилуковым отправляются кутить в Вену, туда летит письмо от графа.

«Моя дорогая Мария!

Вчера, когда я расстался с тобой, я все обдумывал. Как бы лучше устроить дела, согласно твоему желанию, которое для меня священно. Не думай, что только один Трубецкой тебе предан и готов пожертвовать для тебя своей жизнью. Комаровский все для тебя готов забыть. Верь ему, как он тебе верит. Что касается страховки – будет все сделано, как ты требуешь. Если сегодня не приедет инспектор страхового общества “Мутуал Лиекс”, тогда мы обратимся в общество “Нью-Йорк”. Единственная причина, почему я прошу тебя подождать – это для твоей же пользы, так как ты получишь больше денег. Дорогая моя, верь, что я все сделаю для тебя. Люби меня хоть немножко, тогда ты получишь все, о чем ты мечтаешь.

Твой Комаруля.

PS. Прежде, чем ты уедешь в Россию, все будет исполнено, а именно: первое – завещание будет утверждено. Второе – страховка сделана. Третье – все препятствия удалю, для того, чтобы мы могли с тобой обвенчаться.

Если тебе еще что-нибудь надо – приказывай, моя радость! Тебе отказа быть не может. Ты – вся моя жизнь, мое существование.

Твой навсегда П. Комаровский.

Малютка, как я тебя люблю!»

В двух страховых обществах желание Комаровского показалось подозрительным. Но в отделении австрийской компании «Анкор» полис согласились выписать. Тарновская вновь прибыла в Венецию. 9 августа, в ее присутствии, у русского консула в Вене Комаровский заверил завещание и страховку. Затем их посетил страховой агент, и Мария Николаевна настояла на том, чтобы в договор о страховке вписали пункт о том, что все деньги она сможет получить и в случае насильственной смерти графа. С этого момента судьба графа Комаровского – решена.

В глаза Тарновская называла графа «Комарулей» (а он, вслед за ней, и сам подписывался так в любовной корреспонденции) и рассказывала о планах обустройства семейного гнездышка. А Прилукову объясняла, что этот слизняк ей решительно надоел: следует его как можно скорее убить.

Прилуков вызвался сделать это сам. Но Тарновская решила: если убийство совершит Прилуков, это вызовет подозрения: их связь известна многим.

Поэтому она задумала новую комбинацию. Использовать Наумова как зомби-убийцу, превратить его в послушное орудие. Скорее всего, Наумову удастся бежать с места преступления. Но и будь он словлен, убийство это сочтут преступлением из ревности, в преданности Наумова она не сомневалась, он не выдаст ее, ну а после того как будет осужден – отбудет тюремный срок, скорее всего недолгий. Прилуков согласился: план Марии Николаевны выигрышнее его собственного.

Что будет с самим Прилуковым – не обговаривалось. Настойчивые попытки заставить его покончить жизнь самоубийством Донат Дмитриевич игнорировал.

Между тем он участвовал в планировании убийства Комаровского, знал все о Наумове и становился сообщником, от которого непросто избавиться. Прилуков был согласен участвовать в задуманной адской комбинации, страховать Наумова, следить за ним, а потом, если надо, убить глупого киллера. Тарновская и Прилуков договорились о шифрованной телеграфной связи. Комаровского решили называть «Адель», Наумову дали кличку «Берта», огнестрельному оружию – «горячее блюдо», холодному оружию – «закуски».

В Орле без Тарновской Николай Наумов запил. Узнав об этом, Мария Николаевна послала ему телеграмму с одним словом: «Дорогой!» И вот она снова в Орле. Графиня играла с Николаем, как кошка с мышкой, то отпускала, то приближала. Отдавалась, мучила, то обещала бросить навсегда, то соглашалась выйти за него замуж. Она говорила о том, что тяготится жизнью с Комаровским, что он непрерывно оскорбляет ее. Для того чтобы разогреть ревность Наумова, Прилуков, по просьбе Тарновской, отправил ей телеграмму якобы от Комаровского: «Я знаю все. Ваш Наумов – мерзавец. Сожалею о моих хороших чувствах к вам, так как вы – продажная женщина». «Видишь, как Комаровский вознаградил меня за мою дружбу к нему», – говорила она в слезах своему пылкому любовнику.

Они едут вместе в имение Тарновской Отраду. Для Наумова – это идиллия, самое счастливое время его любви; в деревне Тарновская устроила ему однажды даже сцену ревности. Наумов предложил вызвать Комаровского на дуэль, но она против: «Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью».