Хищное творчество

В чём же основная разница между хищными и нехищными творцами? Имеется в виду опять же созидательная деятельность человека как таковая. Хотя и разрушительная, ниспровергающая некие привычные устои, работа тоже может быть творческой и даже позитивной, но только в том случае, если освобождается место для чего-то нового, а разрушается старое, ненужное, мешающее прогрессу.

Хищные гоминиды инстинктивно самообучаются уже с детства – атакуют, хитрят, предусматривают стратегию и тактику. Они постоянно оттачивают форму и совершенствуют приёмы нападения, выискивают средства удержания добычи: захваченных богатств в сохранности, порабощённых и обманутых людей, ставших подневольными бесправными данниками, – в повиновении.

Нехищные же люди, наоборот, ведут себя как стадные животные, больше всего сходства у них с шимпанзе, не в обиду сказано, – что есть, то есть. Перебирают всё подряд, с любопытством, но нерешительно рассматривают новые предметы со всех сторон, и зорко осматриваются, ожидая нападения. Им главное – это понять смысл, содержание, оценить опасность или пользу нового. Эстетический же аспект для них вторичен, форма, внешний облик анализируется ими в самую последнюю очередь. Топор крестьянина неказист с виду, и не идёт ни в какое сравнение с инкрустированным слоновой костью дуэльным пистолетом. Этический фактор восприятия превосходит эстетический, что и позволяет нехищным людям понимать «правду вещей», подобно тому, как глядя в глубокий колодец можно и днём увидеть звёзды. Так бессистемно они и накапливают информацию о мире, они не выбирают цели, поэтому могут попасть, нарваться на что угодно и приспособиться к любым условиям.

Вот почему так важно, чтобы диффузные люди попадали «в хорошие руки», самостоятельно они редко начинают творческий путь, их надо «включить», подтолкнуть (кого слегка, а кого и настойчиво), заставить «светить людям». Понятно, что решающую роль в судьбе диффузного человека играют «начальные условия»: семья, воспитание, образование. А всё это пока что весьма далеко от совершенства.

Таким образом, получается, что диапазон смыслов (всегда плоских) у безнравственных хищных творцов шире, как и положено быть «раздольному охотничьему участку», поэтому они выглядят, в своих произведениях и речах, на первый взгляд, умнее, разностороннее. У нехищных творческих людей нерешительность формирует внутренние запреты, самоограничение в мыслях. И они поневоле, не размениваясь на далеко идущую безнравственную «плоскостность», выталкивают себя вверх, в иное (этическое), вертикальное измерение.

Им попросту не может прийти в голову очень мерзкая мысль или же такая мысль будет немедленно вытеснена. Но это компенсируется достижением более высокого уровня мыслей, и только к нехищным творческим людям можно отнести библейские слова из Книги Иова: «человек рождается на страдание, как искры, чтоб сгорая устремляться вверх». Это и отличает их от хищных гоминид, которые даже и сгорая, бросая свою жизнь на достижение успеха, лишь отлетают куда-то в сторону и грузно шлёпаются на землю, шипя и чадя, могут и пожар вызвать. Они – прямо-таки «генераторы идей» безнравственного рода. Вот, например, «перл» одного из выдворенных (после отбывания тюремного срока) из СССР диссидентов-"шестидесятников": «аквариум с золотыми рыбками, устроенный в разрезанном животе собственной матери».

Собственно, за подобные «ценные метафоры» и иные безнравственные пассажи эти «борцы за свободу» и попадали в тюрьмы и психушки (на Западе таким выродкам немедленно создавался ореол «мучеников» и «гениев». Советская власть была не столько неуместно запретительной, «держимордной», сколько очень глупой. Она занималась совершенно не теми вещами: выдумала какую-то «подрывную литературу». Достаточно было бы пороть на стадионе и выдворять на Запад всех этих «вольнодумцев». Да ещё бы – с «нагрузкой»: каждого диссидента отправлять за рубеж в сопровождении двух-трёх уголовников с «выправленными» документами, пусть бы там промышляли. Сейчас-то уже поздно, но мечтать, говорят, не вредно), ничего страшного в их книгах не было. Все их антисоветские выпады всегда можно (и нужно!) было бы легко парировать, как это сейчас выяснилось. Мы просто были тогда лишены истинной информации о Западе, нам специально идеализировали этого монстра, и в итоге советское общество «провели на мякине». Хотя подобные жуткие образы и воображаемые, тем не менее это не что иное, как сублимация хищности, и дай нож и обстоятельства – такой «яркий литератор» прирежет и мать родную, и отца, и собственных детей кончит. И это не какое-то преувеличение, не плод воображения – подобных примеров не счесть!