Хищное творчество

Красота музыкального произведения сама по себе ни в коем случае не может считаться первопричиной душевного катарсиса (очищения) и наслаждения. Она не имеет самостоятельной ценности и существует лишь в контексте той или иной культуры. Ни одна из практикующихся в мире музыкальных гамм не опирается на реальные прообразы и не обладает какимлибо психологическим преимуществом перед другими. Все народы используют свои собственные напевы, ритмы и мелодии, взаимно кажущиеся представителям других культур смешными, некрасивыми (неэстетичными). в лучшем случае – равноправными или приемлемыми, но экзотичными. То же самое существует и во взаимодействии различных языков. Музыкальные звуки, созданные человеком, как и звуки фонетические, усваиваются во взаимном общении, закрепляются традициями. Поэтому и выдерживаемый певцом тон является в высшей степени чем-то искусственным и не имеет аналогов ни в природе, ни даже в человеческой речи. за исключением, возможно, эмоциональных криков от боли, ужаса или победного клича торжествующего убийцы. Здесь имеется аналогия с самим искусством – его искусственность, а также уникальность, «местечковость» его созданий.

Другими словами, искусство имеет сугубо человеческое предназначение. к тому же оно оказывает временное и узконаправленное воздействие. Произведения искусства, например, не могут быть расшифрованы иным, не человеческим разумным сознанием, да и маловероятно, чтобы это какому-то «иному» потребовалось. В случае гибели человечества, если бы им заинтересовались обитатели внеземных миров, то дойдя в своём исследовании до произведений искусства, они наверняка прекратили бы свои археологические раскопки и изыскания.

Так что надо смириться с тем, что ценность Великого (Блатного) Искусства имеет сугубо локально земной, во всех смыслах «камерный», характер. А ценность эта, в свою очередь, в «глобально-финансовом» плане сопоставима с раковинами, имеющими хождение на островах Южных морей Тихого Океана в качестве денег, в сравнении с финансовыми треволнениями транснациональных компаний и Международного Валютного Фонда. Любое, самое великолепное полотно гениального художника есть лишь набор цветных пятен на плоскости, и нужно многие годы наблюдать «общечеловеческие» панорамы, полностью втянуться, «интегрироваться» в них, чтобы усмотреть на картине нечто значимое и красивое.

В человеке всё должно быть прекрасно

О танцах, балете в том числе, как об искусстве, в традиционном классическом плане говорить вообще не приходится, это скорее обычная работа профессионального спортсмена или циркача – антиподиста, эквилибриста или жонглёра. Циркачам даже неизмеримо сложнее и опаснее, сравнить хотя бы мужественное сальто-мортале воздушного гимнаста и вычурный «раздедюх» (pas de deux) балеруна-педераста. Статус искусства, творчества здесь возникает лишь «со стороны» зрителя, и теоретически (да и реально) точно так же возможно любоваться работой токаря или краснодеревщика, землепашца или сталевара.

Сюда же можно отнести, с весьма небольшой натяжкой, и музыкальное исполнительство. Достаточно примера Мстислава Ростроповича, почитаемого гением всё тем же «богоизбранным» мировым жюри. Один из его самых «виртуозных» номеров – это выход на сцену голым, лишь в балетной пачке, и виртуозная игра на виолончели в таком мерзком виде, что может говорить только о его сексуальной извращённости. Конечно же, именно в таком «творческом неглиже» Ростроповичу наиболее пристало бы выступать по НТВ и рассуждать о российских проблемах, тогда бы наш зритель его лучше понял. «В человеке всё должно быть красиво». На «гениального» же маэстро жутко смотреть. Почему бы ему не выправить зубы и хоть както не улучшить дикцию? Или денег жалко на ортодонта и логопеда?

Было когда-то у демократов в ходу «благое пожелание»: «перестройка должна быть с лицом Ростроповича», – что-то типа перефразированного затасканного лозунга о «социализме с человеческим лицом». Сейчас оно так и получилось, накаркали, – «перестройка» оказалась на самом деле именно с таковым обличьем и дикцией того же плана. Так, на российском телевидении уже практически не осталось дикторов и ведущих программ, которые бы не грассировали и имели бы несемитскую внешность.