Хищные птицы

— Для тех, кто рискнет переселиться в другие места, земля найдется. Надо только расчистить ее от леса. Филиппины — большая страна, и земли хватит на всех, кто не боится работы. Посмотрите, сколько молодежи устремляется ежегодно в город в надежде стать конторскими служащими. Они не хотят больше копаться в земле. Им по душе только «чистая» работа, вот и норовят молодые парни пристроиться письмоводителями, агентами по продаже чего-нибудь, словом, их мечта — заняться любой «непыльной» работой. И это в то время, когда во всех отраслях индустрии не хватает рабочих рук.

Мандо подробно обрисовал политическую обстановку в стране.

— Много говорят о природных богатствах нашего архипелага. Они действительно огромны. Но почему же мы бедны? Мы, миллионы простых филиппинцев. Две политические партии борются за власть в нашей стране. Но какая бы из этих партий ни пришла к власти, первым делом она начинает расхищать наше народное достояние. От этой двуглавой гидры уже долгое время страдает наша страна. Пора наконец перестать доверять этим людям! Пора нам собраться под свои собственные знамена и выступить на борьбу за освобождение всех угнетенных нашей страны!

Взглянув на часы, Рубио предоставил слово последнему оратору, даже не объявляя его имени. Сенатора Маливанага хорошо знал каждый из присутствующих. Рубио коротко рассказал биографию сенатора, вышедшего из семьи со славными революционными традициями. Дед его погиб в период антииспанской революции, отец был убит в бою, сражаясь с американцами. Сам он прошел весь «Марш смерти» после падения Батаана, сидел в концентрационном лагере в Капасе во время японской оккупации, бежал оттуда вместе с другом, которого настигла пуля охранников. После войны выступил как политический деятель, независимый, зарекомендовал себя отважным борцом за справедливость…

— Представляю вам, дорогие товарищи, нашего кандидата в президенты от имени всех угнетенных и неимущих соотечественников.

Появление сенатора Маливанага перед микрофоном было встречено долго не смолкавшими аплодисментами и криками «Да здравствует!».

— Дорогие друзья! Во времена Рисаля патриотов высылали из страны, бросали в тюрьмы или расстреливали, — начал он. — Рабам нельзя было и мечтать о свободе. Потребовался Бонифасио, со своим Катипунаном, чтобы филиппинцы впервые обрели свободу. Только благодаря нашей слабости мы попали под американское иго, которое длилось почти полвека. Это не прошло бесследно: многие филиппинцы, очевидно, позабыли свои национальные традиции, перенимая у новых хозяев в первую очередь отнюдь не самое лучшее. Большинство филиппинцев ныне стремится только к тому, чтобы научиться бегло говорить по-английски и иметь в кармане как можно больше долларов. Став теперь свободной демократической республикой, мы должны в корне изменить свое отношение к жизни, к своей собственной стране. Пришло время сбросить с себя эти рабские одежды. Надо стать по-настоящему свободными — в делах, в мыслях — во всем! У нас теперь нет оков, и мы можем ходить свободно. У нас на глазах нет прежних шор, и мы не должны тыкаться из стороны в сторону, словно слепые котята. Если же слепы те, кто руководит страной, тогда этих слепцов просто надо убрать с дороги, чтобы они не мешали и не путались под ногами у нации…

В своей речи сенатор Маливанаг потребовал национализации розничной торговли и замахнулся даже на иностранный капитал на Филиппинах.

— Доколе мы, филиппинцы, будем оставаться посыльными, разными там водовозами да дровосеками?!

Со всех сторон понеслось:

— Довольно!

— Не хотим больше!

— Мы должны быть прежде всего филиппинцами! — продолжал Маливанаг. — Ибо нет ни одной великой державы, которая не была бы националистической, возьмем мы Соединенные Штаты, Великобританию или Японию. На наших глазах просыпается Азия, вскоре за ней последует и Африка. Нигде уже больше не боготворят белого человека. Придет время — и будут стерты все барьеры и границы между отдельными расами и народами. Уважать будут все цвета кожи. Так давайте же и мы, филиппинцы, не станем опаздывать на этот экспресс истории, который несется вперед с головокружительной скоростью. Пора распроститься с рабской идеологией, со всевозможными суевериями и побороть страх. Нужно учиться и учиться. Нет избранных богом наций и народов. Нет народов более умных, чем другие. У Хосе Рисаля тоже была коричневая кожа, но среди его белых современников мало кто мог с ним сравниться по уму и способностям.