Хищные вещи века

Я записал на телефонном столике свой адрес и телефон и, въехав ногой в кучу бутылок, подумал, что работа была, по-видимому, действительно захватывающая. Я позвонил портье и потребовал в номер уборщицу. Вежливейший голос ответил, что хозяин номера категорически запретил обслуживающему персоналу появляться в номере в его отсутствие и повторил это запрещение только что, выходя из отеля. «Ага», – сказал я и повесил трубку. Мне это не слишком понравилось. Сам я таких приказаний никогда не отдаю и никогда ни от кого ничего не скрываю, даже записную книжку. Глупо создавать ненужные впечатления, лучше поменьше пить. Я поднял опрокинутое кресло, уселся и приготовился ждать, стараясь подавить чувство недовольства и разочарования.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять дверь приоткрылась, и в комнату просунулась хорошенькая женская мордочка.

– Эй! – чуть сипло произнесла мордочка. – Римайер дома?

– Римайера нет, – сказал я. – Но вы все равно заходите.

Она поколебалась, рассматривая меня. По-видимому, она не собиралась заходить, просто заглянула мимоходом.

– Заходите, заходите, – сказал я. – А то мне одному скучно.

Она вошла легкой танцующей походкой и, подбоченясь, остановилась передо мной. У нее был короткий вздернутый нос и растрепанная мальчишеская прическа. Волосы были рыжие, шорты ярко-красные, а голошейка навыпуск – яично-желтая. Яркая женщина. И довольно приятная. Ей было лет двадцать пять.

– Ждете? – сказала она.

Глаза ее блестели, и от нее пахло вином, табаком и духами.

– Жду, – сказал я. – Садитесь, будем ждать вместе.

Она повалилась на тахту напротив меня и задрала ноги на телефонный столик.

– Киньте сигаретку рабочему человеку, – сказала она. – Пять часов не курила.

– Я некурящий… Позвонить, чтобы принесли?

– Господи, и здесь грустец… Оставьте телефон, а то опять припрется эта баба… Пошарьте в пепельнице и найдите бычок подлиннее!

В пепельнице было полно длинных бычков.

– Они все в помаде, – сказал я.

– Давайте, давайте, это моя помада. Как вас зовут?

– Иван.

Она щелкнула зажигалкой и закурила.

– А меня – Илина. Вы тоже иностранец? Вы все, иностранцы, какие-то широкие. Что вы здесь делаете?

– Жду Римайера.

– Да нет. Чего вас принесло к нам? От жены спасаетесь?

– Я не женат, – сказал я скромно. – Я приехал написать книгу.

– Книгу? Ну и знакомые же у этого Римайера… Книгу он приехал написать. Проблема пола у спортсменов-импотентов. Как у вас с проблемой пола?

– Это для меня не проблема, – сказал я скромно. – А для вас?

Она спустила ноги со столика.

– Но-но… Полегче. Здесь вам не Париж. Патлы сначала укороти, а то сидит как перш…

– Как кто? – Я был очень терпелив, ждать еще оставалось сорок пять минут.

– Как перш. Знаешь, ходят такие… – Она стала делать руками неопределенные движения возле ушей.

– Не знаю, – сказал я. – Я здесь недавно. Я еще ничего не знаю. Расскажите, это интересно.

– Ну уж нет, только не я. У нас не болтают. Наше дело маленькое – подай, прибери, скаль зубы и помалкивай. Профессиональная тайна. Слыхал про такого зверя?

– Слыхал, – сказал я. – А где это «у вас»? У врачей?

Почему-то ей это показалось очень смешным.

– У врачей!.. Надо же… – хохотала она. – А ты парень ничего, с язычком… У нас в Бюро тоже есть один такой. Как скажет – все лежат. Когда мы рыбарей обслуживаем, его всегда назначают, рыбари любят повеселиться.

– Да и кто не любит? – сказал я.

– Это ты зря. Интели, например, его прогнали. «Уберите, – говорят, – дурака…» Или вот нынче, у этих беременных мужиков…

– У кого?

– У грустецов. Слушай, а ты, я вижу, ничего не понимаешь. Откуда ты такой приехал?

– Из Вены, – сказал я.

– Ну и что? У вас в Вене нет грустецов?

– Вы представить себе не можете, чего только нет в Вене.

– Может быть, у вас там и нерегулярных собраний нет?

– У нас – нет, – сказал я. – У нас все собрания регулярные. Как автобусная линия.

Она развлекалась.

– Может, у вас и официанток нет?

– Официантки есть. Причем попадаются превосходные экземпляры. Значит, вы официантка?

Она вдруг вскочила.

– Не-ет, так у нас дело не пойдет! – закричала она. – Хватит с меня грустецов на сегодня. Сейчас ты у меня выпьешь со мной на брудершафт, как миленький… – Она принялась валить бутылки под окном. – Вот стервы, все пустые… Может, ты и непьющий? Ага, вот есть немного вермута… Будешь вермут? Или спросить виски?

– Начнем с вермута, – сказал я.

Она грохнула бутылку на столик и взяла с подоконника два стакана.

– Надо вымыть, погоди минутку, накидали мусора… – Она ушла в ванную и продолжала говорить оттуда: – Если бы ты еще оказался непьющим, я бы не знаю что с тобой сделала… Ну и кабак у него здесь, в ванной, люблю! Ты где остановился, тоже здесь?

– Нет, в городе, – ответил я. – На Второй Пригородной.

Она вернулась со стаканами.

– С водой или чистого?

– Пожалуй, чистого.

– Все иностранцы пьют чистое. А у нас почему-то пьют с водой. – Она села ко мне на подлокотник и обняла меня за плечи. От нее здорово пахло спиртным. – Ну, на «ты»…