Хищные звери леса

у себя на родине, в Америке, норка нередко нападает на диких водоплавающих и болотных птиц, приходит к селам и опустошает курятники. И не только Сетон-Томпсон характеризует норку как "воплощение ярости". Но я видел и наблюдал много акклиматизировавшихся в Амуро-Уссурийском крае норок и не нашел их "воплощением ярости". По крайней мере, они не более жестоки к своим жертвам, чем колонок, горностай или ласка. Вероятно, это обусловлено обильными кормовыми ресурсами и особенно водными животными.

Иногда пишут, что норка — злейший враг ондатры. Это действительно так и на родине зверька, и в Европе, и у нас в ряде регионов, особенно в Средней Сибири, где кормовые ресурсы бедны. Но в Приморье и Приамурье норка и ондатра сплошь и рядом живут в одном заливе или протоке. На многих реках я видел их жилые норы буквально рядом, при этом хищник и грызун словно не замечали друг друга.

Норка активна преимущественно ночью. В пасмурную погоду, при тихом снегопаде она с видимым удовольствием бодрствует и днем.

Размеры индивидуальных участков неодинаковы. Крупные самцы регулярно обходят участок реки длиной до 10–15 километров, самки или старые особи живут на небольших участках, которые иногда налагаются друг на друга, но особой вражды между зверьками нет: всем хватает жизненного пространства и корма.

В сутки норка кормится от четырех до девяти раз, наиболее активна утром и вечером. За 24 часа съедает пищу массой до четверти своего веса.

На собственном участке она имеет несколько гнезд, чаще всего вырытых в крутых лесистых берегах. Несколько входов в гнездо находятся ниже уровня воды, один лаз ведет на поверхность — он служит как запасной и для вентиляции.

Гон у норки бывает в марте-апреле, хотя активность зверьков резко возрастает уже во второй половине февраля. В брачную пору они особенно активны, бодрствуют днем и ночью, вытаптывают много троп вдоль крутых берегов. Самцы между собой отчаянно дерутся, то и дело выясняя отношения.

Щенки появляются обычно в мае. Количество их в выводках достигает 9-12 (на зверофермах даже 18), но чаще 4–6. Рождаются норчата 8-10-граммовыми крошками, глухими и слепыми, но растут очень быстро и в месячном возрасте вылезают из норы, ползают, пробуют есть рыбу, раков и другую приносимую матерью пищу. В два месяца начинают приучаться к самостоятельности, в августе не хуже родителей бегают и плавают, а к началу октября окончательно становятся взрослыми. До осени доживает около двух третей сеголетков, но в октябре норочье поголовье на 50–70 % состоит из них.

Интересен такой факт. До 5-6-недельного возраста норчата не обладают свойством терморегуляции, поэтому имеют температуру, равную температуре гнезда или внешней среды. При охлаждении они пищат, а при 10–12 °C умолкают, перестают шевелиться — у них наступает летаргическое окоченение. Сердце и легкие перестают нормально работать, реакция на окружающее отсутствует. Создается полное впечатление клинической смерти. Но даже после охлаждения тела до 0 °C и пребывания при такой температуре в течение нескольких часов, затем согревшиеся 10–12 °C, они вновь начинают подавать признаки жизни: шевелиться, попискивать, а при 30–36 °C полностью оживают. Просто поразительно! Такая феноменальная устойчивость к переохлаждению детенышей способствует их выживаемости даже в том случае, когда мать вынуждена оставлять гнездо на долгое время.

У норки сильно развито чувство дома, кочует она редко, и почти всегда ее к этому вынуждают особые обстоятельства. Молодняк до следующей весны обычно держится на родительском участке, сообща пользуясь норами, тропами, лазами, а весной разбредается в поисках свободных угодий.

Основными врагами норки являются соболь, харза, колонок и крупные хищные птицы. Очень редко ее ловят лисица и волк. Нападений со стороны выдры мне наблюдать не приходилось: оба этих хищника в Амуро-Уссурийском крае уживаются на одних и тех же водоемах, причем где много выдры, как правило, много и норки. Вероятно, это обусловлено тем, что норка слишком мала для нападения на выдру, а та отличается известным благородством поведения.

Но как же все-таки американская норка, испокон веков обитавшая в другом полушарии, осваивала совсем иные земли? Проследим это на примере привыкания зверька к условиям Амуро-Уссурийского края, в котором мне удалось изучить процесс его акклиматизации.